— Не уверена, что тогда там заказать.
Держась за руки, мы идем к двери. Сигнализация уже отключена, потому что я оставила деревянную дверь открытой с запертой прозрачной дверью. Доминик отпирает ее и широко открывает для меня.
Делаю глубокий вдох и выхожу на крыльцо.
Доминик включает сигнализацию и, взяв мои ключи, запирает дом. Он стоит рядом со мной и кладет свою руку мне на талию.
— Готова?
Я засовываю свою ладошку в задний карман его джинсов, и мы идем к его машине, как любая нормальная пара.
— Ты должна попробовать ее чай со льдом. Она готовит лучший чай со льдом из того, что я пробовал. Хотя, не факт, что сегодня Нонна в настроении для чая со льдом. У нее все по настроению, знаешь ли. — Он открывает для меня дверь, и я с легкостью скольжу внутрь.
После того как Доминик садится в машину, между нами повисает уютная тишина. Он что-то нажимает на руле, и приятная музыка наполняет машину.
— Я никогда не буду водить.
— Я знаю. — Доминик продолжает вести машину и концентрируется на дороге.
— Если мне захочется пойти куда-нибудь, придется брать такси или пользоваться общественным транспортом.
— Или мной. Я с удовольствием отвезу тебя, куда бы тебе не понадобилось.
— Но тебе же нужно работать, — говорю я, поворачивая голову посмотреть на него.
— Нет, не нужно, это лишь для удовольствия.
— Что это значит?
— Это значит, что я наследник старых денег, и заработал немало собственных, тоже. Это значит, что мы можем безбедно жить до конца наших дней и даже дольше. Это означает, что ты и я можем никогда не беспокоиться о деньгах, никогда.
— Почему ты включаешь меня в это заявление? — спрашиваю, находясь в замешательстве от его необычных слов.
— Потому что я вижу тебя в своем будущем, и пока ты со мной, тебе не придется переживать о деньгах.
— Этому не бывать. Мне не нужны твои деньги, Доминик.
— Сожалею, если у тебя создалось впечатление, будто я думал, что тебе нужны мои деньги, потому что ты сама прекрасно справлялась финансово. Я говорю о том, что собираюсь заботиться о тебе. Потому что ты небезразлична мне.
Я полностью ошеломлена. Похоже, у Доминика серьезные намерения насчет меня. Я понимаю это, пока смотрю в окно, задумавшись о его оберегающем поведении.
— Доминик, а что ты делаешь с чеками, которые я даю тебе в конце каждой недели?
Его челюсть напрягается, и он не отвечает. Я могу сказать наверняка, что он скрывает от меня правду.
— Доминик? — снова спрашиваю его я.
— Ничего. — Его взгляд сфокусирован на дороге, и он не смотрит на меня.
