— Не могу, — расстроено говорит она. Эйлин мертвенно бледная, я вижу, как дрожат ее руки.
— Расскажи мне о мистере Босс. Какого он цвета? — спрашиваю ее я. Вижу как от упоминания о лошади, на которой она каталась в свой день рождения, той самой, для которой сказала ее мать посчитала Эйлин слишком маленькой, она моментально отвлекается.
— Он темно-коричневый, но уши у него черные, — говорит она, стоя прямо перед открытыми дверями, глядя на улицу.
— Хотела бы на нем еще раз прокатиться?
Ее глаза блестят, уголки губ приподнимаются вверх, когда мысли о Мистере Боссе вытесняют собой ее страх.
— Ооо, да, с удовольствием покаталась бы, — говорит она, подходя к порогу.
Я протягиваю ей руку и она, не задумываясь, берет ее.
— Как насчет того, чтобы я однажды отвез тебя туда? Я бы хотел познакомиться с Мистером Боссом. — Я закрываю за нами двери и беру ключи из ее скрюченных ручек, чтобы запереть дверь.
— Ты хотел бы покататься со мной? — Мы отходим на два шага от ее крыльца.
— Ну, разумеется, Эйлин. Я бы многое хотел сделать вместе с тобой. — Мы идем к моей машине.
— Я на улице, Доминик. Со мной все нормально, ты не должен продолжать отвлекать меня, — изумленно говорит она, когда мы подходим к моей машине.
Открыв ей дверь, я жду, пока она садится и пристегивается ремнем безопасности, и потом бегу на свою сторону.
Сев в машину, я гляжу на Эйлин, сжавшую губы и изо всех сил пытающуюся не потерять над собой контроль. Ее руки все еще сплетены вместе, брови нахмурены, а глаза словно щелочки. Она еле держится, и боюсь, это только вопрос времени, когда она потеряет над собой власть и полностью развалится.
Но я хочу — нет, мне нужно — быть тем, кто вытрет ее слезы, кто будет держать ее за руку, тем, кто проведет ее через все это.
Никто, кроме меня. Только я.
Я беру ее руку в свою и переплетаю наши пальцы, пока веду машину по направлению к пруду, где ее обнаружили.
Мы добираемся туда спустя двадцать минут.
Кроме нашей, на парковке нет других машин, полагаю, мы здесь одни.
Пальцы Эйлин сжимаются вокруг моих, и я ощущаю, как ее ладошка становится липкой. Должно быть, она сильно борется. Волна гордости разливается во мне при виде ее храбрости.
Ее дыхание частое-частое, и она так сильно кусает нижнюю губу, что, боюсь, скоро кровь пойдет.
— Ты в порядке?
Ни слова не говоря, не отпуская моей руки, она просто кивает.
Я терпеливо жду в машине, пока она будет готова. Эйлин одета в серый с длинными рукавами пуловер, сползший с одного плеча, открывая ее совершенную, измученную кожу. Я отпускаю ее руку, выхожу из машины и, обойдя вокруг, подхожу к ее стороне, открываю дверь и протягиваю ей руку.
