Я подхожу к кофеварке и начинаю готовить наши напитки.
— Думаю, для меня так будет лучше, Доминик, — улыбаясь ему через плечо, говорю я.
— Ты еще только в предвкушении поездки, а я уже вижу, какая ты беззаботная сейчас, так что может быть, это действительно то, что тебе нужно.
— Правда? — Спрашиваю я, поворачиваясь и глядя на него. — Ты, правда, думаешь, что так будет лучше для меня?
— Конечно, но сначала я хотел бы поговорить с тобой о том, почему ты так стремишься уехать?
Я приношу ему его латте и отворачиваюсь приготовить кофе для себя.
— Ммм, Эйлин, чертовски вкусный кофе, ты сама себя переплюнула.
Ощущаю прилив гордости от того, что сделала Доминика счастливым.
По-другому я никогда не смогу этого сделать.
Беру свой латте, сажусь в бежевое кресло, в котором сижу всегда, и делаю глоток своего кофе.
Он прав, это лучший кофе, какой я когда-либо варила.
— Что заставило тебя решиться искать Утопию? — делая еще один глоток, спрашивает он.
— У меня снова был кошмар ночью, и когда я наконец-то проснулась, то поняла, что это не та жизнь, которую я должна была прожить. Большая часть меня умерла в тот день, а сейчас ничего кроме уродства не осталось, — говорю я с легкостью. — Мне следовало двигаться дальше, но я не смогла.
— О чем был этот сон?
— Тот же, что и всегда. Он говорит Мику «заткнуть уже эту суку» и продолжает все с той же жестокостью, словно я ничто, никто, не человек вовсе, будто у меня нет сердца, нет крови, которая течет по венам. — Я уставилась в одну точку на столе и просто концентрируюсь на ней. Я, правда, больше не желаю вспоминать тот кошмар.
— И что случилось после того, как ты проснулась?
— Я решила, что собираюсь улететь отсюда. Мой друг, голубая сойка, покажет мне путь. Смотри, у меня тут есть ее перышко. — Я лезу в карман, но перышка там нет. Блин, я должно быть, забыла его рядом с кроватью. — Подожди, оно наверху. — Я подскакиваю и несусь принести мое перо.
Волна горя захватывает меня, как только мои пальцы касаются почти невесомого пера на моей прикроватной тумбочке.
Не уверена, как долго я стояла, зачарованная пером цвета индиго.
Должно быть долго, потому что Доминик входит в мою комнату.
Я не вижу его. Я чувствую его.
Тепло его тела манит меня.
Не говоря ни слова, он становится позади меня и кладет руку мне на плечо.
Слезы бегут из глаз и с каждым новым вдохом, мое дыхание становится все более поверхностным.
— Эйлин, — его глубокий баритон умоляет меня, но я качаю головой. Я не готова повернуться и встретиться с ним лицо к лицу.
