Хотя, это в порядке вещей. Когда она, наконец, открыла мне дверь, я знал, что одно из ее препятствий преодолено.
Уверен, Эйлин в тот момент даже не осознала этого, и возможно ей понадобиться несколько часов, чтобы принять тот факт, что, открыв дверь и поговорив со мной, она вернула себе крошечный кусочек свободы.
Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не обернуться и посмотреть, как выглядит женщина, скрывающаяся за этим красивым, мягким, мучительным голосом.
Когда я спросил о ее самом счастливом воспоминании, и она начала хихикать, рассказывая о том, как лошадиный хвост хлестал ее, когда ей было десять, я практически мог почувствовать, что она потерялась в том счастливом времени. Эйлин хочет быть счастливой. Ей только необходимы храбрость и сила достигнуть этого.
Она сбежала от горя, уйдя в мир любви и счастья, вернувшись во времена, когда она улыбалась. Надеюсь, я могу помочь ей находить эти моменты чистоты чаще, чтобы она начала преодолевать свою боль.
Когда я оказался с ней лицом к лицу, мои глаза тот час сфокусировались на ее мягких, тонких чертах. Ее светлые волосы каскадом спадали на ссутулившиеся плечи.
Ее губы были полными, совершенного розового оттенка. Бледная кожа была следствием недостатка витамина D, и бледность эта еще больше подчеркивала каждый шрам на ее лице.
Самая захватывающая часть на лице — это ее серые глаза. Глубокие темные круги под глазами говорят мне о том, что каждый божий день она борется со своей болью, ночные кошмары лишают ее сна. Левый глаз в сравнении с ее правым, немного скошен вниз.
Я спрашиваю себя, что же видели эти печальные, штормовые глаза.
Потерявшись в своих впечатлениях от Эйлин, я понимаю, что пропустил подъездную дорожку к своему офису. Развернув свой BMW, паркую машину на закрепленном за мной месте на стоянке и выхожу из машины.
Остаток времени я думаю об Эйлин. Ее смех завораживает меня. То, как она описывала Мистера Босса и то чувство независимости, пока каталась на нем. Надеюсь, в скором времени я смогу вернуть ей место, где ее разум не будут мучить видения прошлого.
— Привет, Лорен. Погугли-ка для меня Эйлин Соммерс и получи также ее медицинское досье, пожалуйста, — прошу я секретаря.
Лорен около пятидесяти, и последние шесть лет она работает на меня.
— Непременно, Дом. — Она единственный человек в целом мире, кроме моих родителей, кому я разрешаю называть себя Домом, потому что, по правде говоря, она для меня словно родная мать.
