Доллар тогда прыгал как бешенный заяц. Скачки были то вверх, то вниз. Люди, знающие про такие колебания, увеличили свой капитал в несколько раз. Ну как люди, самые умные из людей – евреи.
Я выжал сцепление, включил первую передачу, начал плавно отпускать сцепление, одновременно нажимая на педаль газа. Машина дернулась 2 раза и заглохла.
– Не сдал, позорник – подумал я, заводя машину заново. Привык с автоматической коробкой, вот теперь привыкай к механике, это тебе не коников с дерьма лепить. Это машина, а не троллейбус.
Вторая попытка была удачная, и машина медленно выехала за ворота. Твою мышь, где тут свет включается? Приехали называется. Посигналив и моргнув фарами, я остановил машины пацанов. Из машины вышел Артем
– «Леший», что случилось?
– Да не могу найти кнопку включения ближнего света.
– Так вот она, слева от спидометра.
– Понял, что-то я потерялся.
Хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место. Единственная кнопка по центру всей панели, которую я и не заметил. Включив ближний свет, я поехал за машинами братвы. Машина шла ровно, уверено. Скорость набиралась легко, хотя какой конкретно двигатель у этой машины я не знал. Скорее всего 1,5 кубика и лошадок до 100. Слабенько совсем. С теми же иномарками этих годов по мощности не сравнится. Но что-то было в этой машине. Она была как живая, в ней было все не так комфортно, удобно, но она было особенной.
Все иномарки сделаны по шаблону, и они одинаковы, особенно немецкий автопром. Качество превыше всего. Возьми 1000 машин, вышедших с конвейера в Германии, и они будут как однояйцевые близнецы. Возьми 1000 машин с автоВАЗА и они будут все разные. Типа мама одна, а папы разные.
В этом и была прелесть всех Жигулей. Они были индивидуальны и неповторимы.
Артем отстал, пропуская меня вперед. Смотри, а братва меня прикрывает. Спереди и сзади машины сопровождения.
– И я стану сверхновой суперзвездой. Много денег, машина, все дела… Улыбнувшись, ты скажешь: «Как крутой!» Я тебя обниму – ты права… – вспомнились строки нетленной песни Чижа.
Тут же есть музыка, нажав кнопку и вставив кассету в магнитолу я услышал «Кармен» – я здесь чужой, Лондон гуд-бай, Лондон прощай, пора домой! – пели Лемох и Титомир.
– Хер вы угадали, певички, я тут свой. Это мое время, это мой дом! – нажав педаль газа, я моргнул фарами, чтоб «Кубик» ускорился. Выжимая 100 по спидометру, я ехал и наслаждался пустой широкой дорогой. С такой скоростью мы влетели на перекресток.
