— Она согласна, отец, за меня замуж, но уехать оттуда не может.
— Так распишись с ней. Застолби бабу. Наследство оставь! Дурень, — разошелся отец.
Иван не ругал в душе отца, что он встревает в самое сокровенное, тайное. Он понимал отца хорошо, за что печется старик. Да, и одергивать его в эту минуту, он не смог бы. Он знал характер отца: хлопнул бы дверью старик и ушел, да еще не так бы напоследок его выставил. Да и соглашался вполне Иван с отцом. Чего уж там!
— Вот закончим энергоблок, поеду и распишусь, — отрезал Иван. — Вместе поедем, — уж мягче, теплее сказал он, а в конце рассмеялся, отошел: — Отметим это от души.
Старик сразу преобразился, как-то обмяк, даже вихор на голове прилег, показалось Ивану, глаза его потеплели.
— Как внучонка увижу, и помирать спокойно можно, — сказал старик. — Давай выпьем, Иван, по стопке за то, что, слава богу, ты жив и за продолжение рода Спиринского.
— Давай.
Иван отвез утром отца сам, о вчерашнем разговоре ни тот, ни другой не упоминали, словно не было его. Чего «перечетырживать»: сказано — сделано. Такие уж они, Спирины, так устроены.
Работы на строительстве шли круглосуточно. Люди, воодушевленные Спириным, старались.
— Если сказал Спирин, то слово сдержит.
— Выговоров нахватал, а для людей сделал, нефтедобытчики, случается, в хибарах живут, а у нас, слава богу, все в квартирах, — часто можно было слышать среди строителей.
А Спирин теперь задумался крепко и мучался, не мог принять твердого решения: как идти дальше? С одной стороны хорошо: они имеют половинный запас времени, он в почете, с него сняли выговора. С другой стороны: выдержат ли до конца люди, не измотаются ли, не снизится ли общий подъем, темп на стройке? А вдруг сдадут, перегорят? А тут еще неприятность, перевели в другое место надежного деятельного человека, с которым Спирин имел лично деловые связи, и нужный кран для монтажа котлов и турбогенератора задерживался, не поступал к ним. Нужно было, или принять рискованное решение и монтировать худосильным кранишком, который у них был, или ждать нужный. И это еще волновало Спирина, раздражало.
«Можно, конечно, разгрузить людей, работы хватает и побочной, подождать кран, дать людям роздых», — как будто какой-то благоразумный голос подсказывал ему это. Но в то же время второй беспокойный настораживал, а сумеете ли вы, Спирин, вновь заиметь такой запас времени? Хватит ли у людей духа, подъема? Нужен будет какой-то новый толчок, стимул. А пока еще строите первый энергоблок, а их надо три. Смотри, Спирин, не просчитайся. Что у тебя есть еще за душой! Чем ты можешь вдохновить людей? Жилье им ты дал, а еще что?
