— Ты считаешь, что этот довод оправдывает нарушение закона? Нет убийц, есть убийца. А кто именно — неизвестно.
— Напрасно ты стараешься столкнуть лбами закон и справедливость. Закон тоже на стороне обвинения: действовали совместно, пусть совместно и отвечают. И потом — опять повторю: нельзя игнорировать общественное мнение…
Конституционный принцип — «судьи независимы и подчиняются только закону» — универсален. Судьи независимы не только от всевозможных ходатаев и телефонных звонков, но и от общественного мнения, сложившегося в районе. Ибо мнение это может быть ошибочным, основанным на незнании фактов. На ложной информации. На нагромождении слухов. На недостаточно высоком уровне правосознания. На плохом знакомстве с законом или чрезмерно вольном его истолковании. Суд не следует за «мнением», а формирует его — своей верностью истине, своей неподкупной беспристрастностью и объективностью, своим служением только закону. Формирует, смело разбивая, если надо, поспешные выводы, порожденные некомпетентной молвой. Поступи он иначе — от правосудия ничего не осталось бы.
«В идеале» итогом всякого судебного процесса должно быть осуждение виновного и оправдание невиновного. В огромном большинстве случаев именно так и бывает на практике, а не только «в идеале». Но на этот раз, по причинам, которые теперь известны читателю, вопрос стоял иначе:
или будут наказаны двое, один из которых заведомо невиновен,
или будут освобождены от наказания двое, один из которых заведомо виновен.
Третьего же, к великому сожалению, на этот раз не было дано.
Вот как стоял вопрос, над которым бился наедине со своей совестью следователь Фролов, решая, что же ему делать.
Солдатов и Бобров терпеливо отбывали наказание, не ропща и не требуя снисхождения. Они и не знали, что в это время Фролов, взяв отпуск, отправился по инстанциям — «искать правду». Он был убежден, что найдет ее, и поступок свой считал естественным, а вовсе не подвигом и не геройством.
Я опускаю рассказ о том, как ходил он из кабинета в кабинет, как спорил, доказывал, убеждал. И как не всюду встречал сочувствие, а кое-где даже ловил на себе косые и недоуменные взгляды: с чего бы это вдруг следователю выступать в роли незваного адвоката? Но он не смущался косых взглядов, он делал правое дело и в сознании этого черпал энергию и силу.
Его принял прокурор республики. Принял и поддержал.
И наступил в конце концов день, когда Солдатову и Боброву сообщили о том, что дело их производством прекращено. Я не знаю в точности, было ли это сообщение для них совершенно неожиданным, несло ли оно нечаянную радость, или в глубине души они на что-то надеялись, не знаю. Человеку свойственно всегда на что-то надеяться и не обрекать себя без нужды на лишние страдания.
