Все эти силы были приведены в полную боевую готовность и расположились в глубокой балке, протянувшейся на несколько километров. В правой колонне под командованием начальника штаба дивизии было восемь тридцатьчетверок, четыре бронеавтомобиля и остатки 184-й стрелковой дивизии — около полутора тысяч солдат и офицеров с обозом на тридцати двух автомобилях и пятидесяти подводах.
Перестал валить снег, небо постепенно очистилось от туч. Вражеские самолеты не заставили себя долго ждать. Вначале появились «мессершмитты», за ними — «юнкерсы». Встав в круг, бомбардировщики начали бомбить старый район сосредоточения дивизии, где еще оставались тыловые подразделения.
Генерал Волков решил начать прорыв в девятнадцать часов, а до этого приказал занять круговую оборону и готовиться к предстоящему бою.
Командиром десанта тридцатьчетверки под номером «661», замыкавшей колонну, был назначен лейтенант Губкин. Один станковый пулемет он подготовил для стрельбы по наземным целям, а другой приспособил для ведения огня по вражеским самолетам. Не успел лейтенант отдать все необходимые распоряжения, как за ним на мотоцикле с коляской приехал офицер связи.
Остановились они у командирского КВ. Генерал-майор Волков стоял у развернутой прямо на гусенице танка карты в окружении штабных командиров. Он был в черном комбинезоне и ничем не выделялся среди танкистов.
— Товарищ лейтенант, — обратился генерал к Губкину, — ваша десантная группа вместе с танковым экипажем составит тыльную походную заставу. Командир танка подчиняется вам. Решение принимайте по обстановке. Если нужно, вступайте в бой. Необходимо прикрыть отрыв главных сил от противника. Действуйте энергично, не позволяйте гитлеровцам висеть на хвосте колонны. Связь поддерживайте непосредственно со мной через танковую радиостанцию. — Волков, строго посмотрев на Губкина, спросил: — Надеюсь, вы понимаете, что от вас требуется?
— Стоять насмерть! — ответил Губкин.
— Во что бы то ни стало вы должны обеспечить отрыв главных сил от противника! Если врагу удастся развернуть крупные силы, к вам на помощь придет арьергардный танковый батальон. Поступите в распоряжение командира этого батальона.
Губкин вернулся к своим бойцам в приподнятом настроении. Вид комбрига, его решительность вселили в Георгия уверенность. Чувствовалось по всему, что такой человек, как Волков, сможет вывести дивизию из окружения, хотя на войне бывает всякое…
Вновь неожиданно появились немецкие бомбардировщики. Образцов прильнул к пулемету, приспособленному для зенитной стрельбы. Но команды стрелять не последовало. В небо взлетели две зеленые ракеты, это сигнал «я — свой», и вражеские летчики, приняв наши части за свои, пролетели мимо. Правда, немного спустя над колонной пронеслась «рама» и открыла огонь. В ответ с нашей стороны снова взвились две зеленые ракеты. Вражеский самолет-разведчик опустился совсем низко, затем, набрав высоту, улетел. Все напряженно ожидали повторения налета. И лишь с наступлением сумерек облегченно вздохнули. Очевидно, фашистские летчики были введены в заблуждение нехитрой маскировкой: на одну из наших машин был натянут брезент с нарисованной на нем свастикой — опознавательным знаком, которым гитлеровцы обозначали свои колонны.
