Остальной путь до причалов Сталинградского речного порта прошел спокойно. Капитан лихо и красиво пришвартовал теплоход. И сразу началась разгрузка. Бойцы торопливо носили ящики с патронами, снарядами и минами, быстро катили по сходням пулеметы. Командиров взводов, в том числе и Губкина, вызвали к ротному, там он узнал, что предстоит форсированный ночной марш. О цели марша и районе сосредоточения ничего не было сказано. Задача дивизии была известна только в штабе фронта. Командиру авангардного батальона капитану Шакуну указывался лишь маршрут ближайшего ночного перехода. Вернувшись к взводу, Губкин приказал:
— Всем надеть каски. — И после небольшой паузы добавил: — Мы идем в составе головной походной заставы. Соблюдать строжайшую дисциплину и быть в постоянной боевой готовности.
Стемнело, когда взвод вошел в ночной Сталинград. Кругом было тихо и безлюдно. Только гулко стучали по мостовым солдатские сапоги да мощные прожекторы беззвучно шарили своими длинными щупальцами по звездному небу. Фронт был уже недалеко, изредка сюда доносилась глухая артиллерийская канонада.
Первые полтора десятка километров преодолели сравнительно легко, бойцы даже не успели почувствовать усталости. Когда вышли из города, объявили привал. В это время колонну догнали грузовые автомобили и остановились неподалеку. После короткого отдыха, к радости всех, последовала команда: «По машинам!» Бойцы быстро разместились в грузовиках. Многие тут же задремали, привалившись друг к другу. Часа через два машины свернули к обочине, бойцы снова зашагали по дороге.
Душная, но все-таки не знойная ночь сменилась нестерпимо жарким днем. Нещадно палило июльское солнце, обжигая лица шагавших в клубах пыли бойцов и командиров. От пота на гимнастерках выступила соль, и они задубели, натирали тело. Скрипел песок на зубах, трескались губы. Люди задыхались. А вблизи ни единого деревца, ни озерка, ни колодца. Всюду, куда ни падал взгляд, лишь ковыль, да полынь, да шныряющие в них суслики. Всех одолевала нестерпимая жажда. Бесконечная дорога лениво ползла по степи. А сотни бойцов шагали и шагали вперед, в неизвестность. Клубы пыли обволакивали колонну так плотно, что трудно было рассмотреть рядом идущего. Вдруг Губкин заметил, как Глушковский пошатнулся и грузно осел на обочину дороги. Лейтенант подбежал к нему и, с трудом расцепив солдату стиснутые зубы, влил несколько глотков воды. Глушковский открыл глаза.
— Что, брат, устал? — сочувственно спросил Губкин.
