Утром следующего дня Логов стучал в дверь небольшого одноэтажного дома, где ему предстояло поселиться. На стук никто не отзывался. Теряя терпение, Виктор Петрович бросил на каменные ступеньки чемодан и что было мочи забарабанил в доску. Дверь приоткрылась… в соседнем доме.
— Нету ее, — выглянув из щели, проговорила старуха в белой косынке.
— Нет? А здесь Карпова живет? — обратился к женщине Логов.
— Здеся, милок, здеся, — отвечала старуха, показываясь уже до пояса. — Только ее дома нету. А ты кто будешь?
— Я учитель. Меня сюда на квартиру прислали.
— Учи-итель?! — уважительно протянула разговорчивая бабка и совсем вышла из дверей. — Ну-ну. А я думаю, чего человек стучит.
— Не знаете, когда она вернется?
— Не знаю, милок, не знаю. Надысь Митревна на базар собиралась. А вы погодите… Да вот, кажись, и она, легка на помине.
Пожилая женщина в темном ситцевом платье действительно шла в их сторону и еще издали заговорила со старухой.
— Ну что, кума, пьянствовать будем? Дюже я охоча до выпивки, чтоб ее вовек не видать. Новоселье-то нужно справить, сосед? — поравнявшись со двором, обратилась она к Логову.
— Да оно бы нужно, только еще не заработал, — отвечал тот, улыбнувшись. Он понял, что о его приезде соседку кто-то предупредил.
— А нам что за дело, заработал чи не заработал! Нам на стол подавай, иначе и дружба врозь!
Митревна ввела учителя в его комнату, которая показалась Логову очень уютной, несмотря на то, что была совершенно пуста.
— Вот ваш кабинет. Садитесь на чем стоите. — Соседка улыбнулась, показывая этим, что она шутит. — Обстановку надо заводить! А может, и жену сразу? Вы же, наверно, холостые?
— Холостой, — смущенно отвечал юноша, а сам подумал: «Почему это так интересует всех? Забавно!..»
— Ну, так мы вас оженим. Тут кругом невесты, только объявись.
— Нет уж, подожду малость: сейчас некогда.
— Жениться им некогда! Ну, потешный, ей-богу! А вы промежду делом…
И, продолжая улыбаться, Митревна ушла к себе.
А в голове Виктора роились тревожные мысли: что ждет его в школе, какие там люди, как его встретят ребята и сможет ли вообще он, вчера учившийся сам, завтра учить других?
От этих мыслей на душе было как-то неспокойно, непривычно, неопределенно. Хотелось пораскинуть умом, во всем разобраться. Но нельзя было сразу во всем разобраться и всему найти свое место, потому что и сам Логов еще не представлял себе ясно своего места.
— Можно к вам? — вдруг прервала мысли Виктора Петровича соседка.
