Узколицый фыркнул — это было не очень вежливо, но сравнение показалось ему уж слишком забавным.
— Странное дело, говорю, — повторил старший, — мне не дает покоя этот фиолетовый цвет — люди, сгорающие заживо, так не горят.
— Это просто закат, — вздрогнул второй, — краски близкой осени. Ничего больше.
— Ничего больше… Сколько лет как заброшен этот карьер?
— Семь, — его спутник с удивлением посмотрел на него, — разве вы не знали этого? Как раз семь лет назад карьер закрыла экологическая экспертиза! Истощение запасов песка. Днепр… Я дословно не помню. Что-то такое. И депутатское ходатайство это подписал… Кораблев.
— Кораблев, — повторил Меченый, — да помню я! Помню, но не могу понять. Кому потребовалось убивать такое ничтожество?
— Вы кого имеете в виду? — хохотнул его спутник. — Кораблева или его спутницу?
— Какую, к черту, спутницу! — фыркнул старший. — Разве у каких-то спутниц есть имя? Кто будет его помнить, зачем? Таких по пятьсот штук на каждом углу! А вот Кораблев… Более бесполезной инфузории просто не существовало, поэтому…
— Поэтому вы заказали эту странную химическую экспертизу по горению, так? — нахмурился Узколицый.
— Возможно. Я ничего не знаю.
— Я никогда еще не сталкивался с более странным делом! Этого не может быть! Это просто не может быть правдой.
— Этого не может быть потому, что не может быть никогда! — улыбнулся Меченый. — Кто сказал?
Фиолетовый цвет быстро исчезал в воздухе, развеивая сияющие частицы как куплеты не написанной песни.
— Я тебе скажу еще кое-что — про убийцу. — продолжал Меченый. — И можешь это запомнить. Ошибка. Рано или поздно он допустит ошибку. Я буду ждать. Если понадобится, целую жизнь, но поймаю этого урода. Я чувствую — ошибка близко. Она обязательно случится… И я даже знаю, что это будет.
— Какая ошибка, что это будет? — машинально повторил Узколицый, явно не вдумываясь в смысл слов.
— Женщина. Это будет женщина.
Конец марта 2018 года
Я не знаю, с чего начать. Я боюсь смотреть на свое лицо в зеркале — мне не нравится то, что я могу там увидеть. Пусть другие не замечают никаких изменений, но я-то знаю: перемены кроются не в том, что снаружи. Перемены — они под чужой кожей.
Мне все говорят, что ничего не изменилось. Так говорят все, но только не я. Мое имя давно уже другое. Я ношу контактные линзы, чтобы скрыть цвет моих новых глаз. Мои волосы темные, они давно потеряли свой прежний цвет.
Бывает любовь, поражающая мозг, как раковая опухоль. Разрастаясь, она уничтожает не только твое тело или отражение в зеркале, она съедает все ранее существовавшие дороги. Я буду говорить о своей любви.
