Меня выслушали, а затем вынесли вердикт:
«К Гардангу!»
Нормально, да?
«Слушай, левый трицепс, а у тебя совесть есть? — вполне резонно возмутилась я.»
«Есть, — и такое ощущение, что я даже почувствовала его улыбку. — Я сейчас не на Иристане, это первое. Второе — Гарданг заставит тебя вновь почувствовать желание наслаждаться жизнь, поверь. Когда-то я тоже был совсем один, перед лицом враждебного мира и с вызовом от двадцати хассаров. Мне было семнадцать, мать, не выдержав смерти отца, умерла вскоре после него, а мы были близки, и её смерть для меня стала ударом. Ну и третье — проблема с твоей матерью теперь целиком и полностью на Гарданге. Ты сейчас не обижайся и не злись, но поверь, воины иной раз знают о женщине больше, чем она сама о себе и своих желаниях ведает. Так что ещё совсем немного, и ты не будешь испытывать чувство вины за то, что ты счастлива, а мать страдает.»
Вот же ж! Как он догадался?
«Эран…»
«М-м?»
«А ты где»
«А лгать любимой девушке, это нарушает традиции Киран МакВаррас?»
«И ещё как!».
«Тогда я у эйтны!»
«Врёшь!»
«Докажи, — и явно хохочет.»
«Эран!»
«Да, сердце моё.»
«Это подло, жестоко и совсем не в традициях воинов Иристана!»
«И с каких это пор мы эксперт по традициям родной планеты? — ещё и издевается.»
Сижу, думаю, чтоб ему такое сказать… Но он меня опередил.
«Выяснил: Капитан первого рагаэш Виэрндар Иллоэр Аэрд! Его имя ты назвала, так?»
У меня сердце замерло.
«Ты более сильная видящая, чем твоя мать, — разгневанно продолжил Эран. — Эйтне-хассаш дано задание разобраться. Времени у неё до заката. В крайнем случае, уничтожим тень!»
И всё… Ни тебе вопросов, ни тебе упрёков. Явно злится, причём на меня, но ругать не будет — понимает, что я и так всё чувствую. И от этого на душе погано… лучше бы отругал. А потом осознание уцепилось за последнюю фразу.
«Что значит „уничтожим“? — встревоженно спросила я».
«Я бы не был правителем, имея в запасе лишь право левого трицепса, сердце моё, — и уже мягче, без резкости в словах: — Жизнь моя, береги себя, с остальным я разберусь сам.»
«Самое сложное скинул на мои хрупкие плечи, — притворно обиделась я.»
«Принимаешь дар моей жизни — и я автоматически беру это „самое сложное“ на себя, — весело ответил Эран. — Сердце моё, время.»
«Пока, — мысленно прошептала я, и поняла что день сегодня слёзный, в смысле реветь буду опять.»
«Сердечко моё… — понял, что мне паршиво совсем. — Ладно, открою секрет, хочешь?»
«Давай, — продолжаю безутешно страдать».
