И вдруг во дворе послышался шум, протяжный скрип растворяемых ворот, стук ног верховых животных. Потом приветствие Аравана, в котором, впрочем, не было ничего кроме сдержанной холодности. Резкий, отрывистый мужской голос, смутно знакомый… Пока я всё пыталась вспомнить чей он, мама вдруг вздрогнула, резко прекратила истерику, и подскочила, встревожено глядя на двери.
Шаги! Я расслышала их очень чётко… Вообще как-то слух обострился.
Дверь распахнулась, и теперь я тоже вздрогнула — папандр собственной персоной.
Хассар Айгора не вошёл, влетел от ярости. Замер на пороге, глядя не на меня, на маму, и злость его испарилась мгновенно.
— Что случилось? — впервые с момента разрушения его дворца до основания, вижу отца вменяемым. — Киара?!
Он сделал шаг, но словно в нерешительности остановился. Мама вытерла мокрое лицо, судорожно вздохнула, посмотрела на окно и словно к нему же и, обращаясь, тихо спросила:
— Зачем ты приехал?
Повторный шум во дворе. Потом послышались полные благоговейного трепета приветствия, гораздо более радостное приветствие Аравана, а после тишина. Я даже прислушиваться постаралась, и беготню детей на первом этаже расслышала, а вот шаги воина нет. Даже не подозревала, что кто-то идёт ровно до той секунды, как дверь распахнулась, являя Гарданга.
Воин-охотник вошёл легко и спокойно, более того — широко улыбаясь. Кстати мужик был в жилетке, причём застёгнутой! Но уже через мгновение улыбка на смуглом до черноты лице, сменилась выражением встревоженности, причем смотрел охотник на меня, а вопрос задал маме:
— Что с Кирой?
Мамуль даже всхлипнула от неожиданности и недоуменно спросила:
— Что?
— Она единственно-возможная причина твоих слёз, — спокойно пояснил Гарданг. И повторил вопрос. — Что с Кирой?
Мама промолчала, бросив на меня быстрый взгляд.
— Ясно, ещё сама не разобралась, — резюмировал охотник, после чего величественно обернулся к папандру и выдал. — Уважаемый хассар Айгора, вы готовы назвать место и время?
Краем глаза замечаю, что мама заметно пошатнулась. Быстро подошла к ней, обняла за плечи, но при этом не удостоилась и малейшего внимания — мама во все глаза смотрела на двух воинов, которые в данный момент не отрывали взгляда друг от друга. Смотрелись они шикарно — отец, в светлых брюках и сапогах до колена, со знаком клановой принадлежности на груди, загорелый и тёмноволосый, и воин-охотник, в чёрных кожаных брюках и такой же чёрной жилетке, с белыми волосами, серым проницательным взглядом и тёмной, почти чёрной кожей. Оба были сильными, от обоих просто-таки веяло властностью, но отец явно уступал! Во всём. В развороте широких плеч, в уверенности, в опыте… И самое что интересное — оба понимали на чьей стороне будет победа, в случае схватки.
