Никто из наших современников не выдал бы себя за уроженца далёкого будущего. Но лично моего двойника (если полученные сведения верны) все знают за главенствующую роль в революционном движении. На первый взгляд, я не мог жить под видом обыкновенного иммигранта из Российской Империи. Во второй раз отблагодарю жителей Евстафца, которые недостаточно знали историю отечества. Прошлое родного городка они изучили гораздо глубже, отчего взамен моего двойника исстари почитают местного революционера, сделавшего свой городок таким, каков он есть в настоящее время.
Лично меня (если угодно, двойника) исказили изрядно. Местные жители (и городка, и страны) преувеличили картавость и, что особо ценно, представляют не иначе как маньяка, в том числе в обыденной частной жизни.
В новейшие времена место именин заняли дни рождения, и сейчас я описываю события, которые размещены в местной хронологии в канун 151-летия моего двойника. Знать бы, какая дата аналогична ему в 1902 году, но в местной истории не мудрено потерять счёт родным дням. Скажу лишь, что давний евстафецкий знакомый назвал себя моим современником, который при помощи мистической силы выдаёт себя за уроженца будущих времён. Насколько смелое признание соответствует материализму, судить не берусь. Последние происшествия приводили меня, уважаемого вами товарища Ульянова, в состояние катарсиса. Неудобно было бы признаться вам, но я осенял себя крёстным знамением не только для конспирации.
На крыльце обычного для местных жителей пятиэтажного многоквартирного дома стоял дантист с печатью отчаяния на лице. Второй лекарь (тот самый мой знакомый) политически обрабатывал его сестру. Из окна на меня взирала сестра милосердия, помощница дантиста. Вышеперечисленные сведения достигли моего разума задним числом. В тот апрельский день в воображении мелькало содержимое книг из вышеупомянутой библиотеки. Чтение не прошло даром.
— Не хотели бы вы в уют, в тепло? — предложил дантист. — Боязно мне рядом с агитатором. Не знаю, до чего он доведёт мою сестру. Лучше побоимся вместе, как котёнок Гав с щенком.
Не знаю, чью роль он мне выделил, щенка или котёнка со странным именем.
Из ближайшего окна вырвался крик:
— Господин Сидорин! Что за народец! Слишком долго отсутствуете. Ваша сестра делает успехи.
Бутылка от пива «Евтихий» давно лежала в урне. Можно было без зазрения совести войти в квартиру.
В сенях открылся красноречивый обзор. Из-за стены доносился голос, произнёсший вышеприведённую фразу. Судя по наполовину доступному виду из комнаты, Сидорина вела себя в стиле неумелого актёра-трагика. Лекарь-кудесник еле заметно делал некие пасы.
