Я не знаком со всеми подробностями из личной жизни Бориса, но некоторые из них нужны для ясности повествования.
Отчество и девичью фамилию его жены не скажу, а зовут её Агнией. Как обстояла ситуация с детьми, я тогда не знал. На первый взгляд, жене президентского ставленника в альтернативной реальности делать нечего. Пусть даже она стала бы действительной тайной советницей, на выходе мы получили бы перевод людских ресурсов.
В итоге Борис остался без жены. Ничего не поделаешь, се ля ви прогрессора. По сети общается только в случае, когда связь качественная, и то сигнал с запозданием в две минуты. Борис упоминал, что в ноутбуке хранятся семейные фото. Если грустно, душа радуется.
Когда меня готовили к переброске, в голову влезла крамольная мысль: не порадовать ли Бориску? В его отсутствие жена готовилась к участию в неком историческом кино в сеттинге Одесской губернии кануна двадцатого века. Сама она сыграла бы роль матроны средних лет, мне предлагали роль офени (чей сленг я выучил не без интереса, как и одесскую речь), а барышней должна была быть та самая актриса-красотуля, с которой якобы загулял Моисей Сергеевский. Что касается Агнии Ломановой, заготовленное для съёмок платье вполне подошло бы для проживания в альтернативной истории. Короче, мысль просто зашибись: если рядом нет жены, не заменить ли её манекеном? Наденем на восковую фигуру платье, пальто, туфли, шляпку и парик, загримируем под Ломанову, и всё тип-топ. Чтобы Борис разговаривал с эрзац-женой, вставим компьютерный голос наподобие «Алисы». Потом откопаем матросский костюмчик и манекен сына добавим.
Идея не выглядела практичной. Одежду, шляпку, чулки и обувь я скрепя сердце взял, но показывать Борису счёл неудобным. Что поделаешь, так они и пролежали на дне саквояжа. Костюм офени я тоже прихватил. Зачем-то.
2. Проблески культуры
Вчерашний приём Пуришкевича прошёл, а автор этих строк в тот день упорядочивал мысли. Вдруг записки реально выйдут?
Ломанов впервые за почти семь лет вёл со мной разговор по душам. Мы прекрасно понимали, что рано или поздно я начну службу. Часы отмеряли последние минуты.
Шахматная доска выполнила свою функцию. У самого её края лежал химический карандаш, который вскоре сослужит мне некоторую службу. На дне чашек сиротливо блестели остатки лимонада, а дворецкий явно удивлялся, почему барин бросил свой вечный кофе. То есть вчера мой друг пил этот фирменный напиток, но просто в виде исключения. Прохору он намекнул, что сановник — не тот человек, против которого можно строить подозрения. Дворецкий ответил «Рад стараться перед лицом большого чина, Ваше Высокопревосходительство», но с его лица не сходил оттенок удивления. Несгибаемый слуга, что здесь сказать.
