Дверь открыла внешне ничем не примечательная девушка с ведром и шваброй, она же домработница старшего Сергеевского. Именно Моисея Николаевича, поскольку его сын всю работу по дому выполнял сугубо самостоятельно. Впустив журналиста, она схватила швабру с хмурым видом, безмолвно напомнив недавнюю жалобу на работодателя. В наш век настало подходящее время для приобретения робота-пылесоса, либо, в крайнем случае, автоматического веника. Не сбылась мечта домработницы. Бизнесмен почему-то не торопился. Сразу видно, еврей.
С прислугой журналист договорился заранее. Лишь бы не подвели.
В прихожей на табурете примостился худой дедок в бейсболке и с большими седыми усами. На двух других табуретах возвышались стопки «Вокруг света» и «Наука и жизнь», а один из журналов лежал на острых коленях. За тощими плечами у стены возвышался набор для гольфа.
Дедок взглянул на незнакомого гостя и проговорил что-то нечленораздельное. Журналист опознал Иванова — дворецкого, личного шофёра и помощника в гольфе в одном лице. Его жена скончалась, местоположение сына неизвестно, а домработница приходилась внучкой. В свободное время учила деда компьютеру.
Скромная гостиная, описывать особо нечего. В кресле, за накрытым потёртой скатертью столом, сидел тот самый властелин хвалёной недотелепортации.
Раньше журналист представлял себе будущего героя интервью недостаточно корректно. В недавнем прошлом «Комсомольская правда» опубликовала фото Сергеевского с седеющими, нестрижеными, непричёсанными волосами, что создавало впечатление Эммета Брауна. Да что там док Браун! Когда журналист воображал интересующего его олигарха, в мозгу возникал типичный масленниковский Мориарти с заметной сутулостью, подвижными пальцами и внешностью паука.
За столом с одинокой пустой рюмкой обнаружился не Мориарти. Старый господин скрёб пальцами в зачёсанных назад седых волосах, лицо чем-то напоминало Байдена. Спина выглядела более или менее прямой (но не идеально), заодно он опирался на трость. Ей-богу, не док Браун, а вылитый старый Бифф.
Ладонь соскользнула с набалдашника. Ошибочка вышла. В руке была не трость, а клюшка для гольфа. Та, которая маленькая, у неё несколько разновидностей.
— Только вы подождите, гражданин журналист, сначала выпью таблетку. Как бы вдруг не оказалось, что наш дворецкий тырит лекарства. Опять его фамилию не могу вспомнить. Какая-то очень распространённая. Ах да, Иванов. Иванов, ко мне!
Послышался вздох.
