20 августа Пикару вынесен обвинительный приговор. А 30 августа вызванный к военному министру Анри пытается вначале обвинить в подделке Пикара, но потом сознается, его арестовывают и отправляют в крепость Монт-Валерьян, а не в военную тюрьму, как этого требуют законы. Его дальнейшая судьба нам известна: как уже говорилось выше, он покончил жизнь самоубийством.
Обстановка в стране накалена до предела: еврейские погромы, митинги за и против Дрейфуса, столкновение боевых групп дрейфусаров и антидрейфусаров, газетная война. В этих условиях генералы меняют тактику. Раньше они требовали, чтобы им верили на слово, так как, соблюдая «государственные интересы», они не могут сообщить содержание секретных документов, доказывающих вину Дрейфуса. Теперь у них новый главный довод: нельзя сомневаться в виновности Дрейфуса, если в этом убеждены они, разоблачившие фальшивки. Иначе говоря, подделки, которые с минуты на минуту могли быть обнаружены и без участия Генштаба (немецкий официоз 2 сентября 1898 года прямо писал, что Кавеньяк вскрыл фальшивку Анри явно из опасения, что подлог, в случае заявления германского правительства, будет неопровержимо установлен), были превращены в свидетельства, что военные власти имеют какие-то другие, действительно сверхсекретные и неопровержимые доказательства справедливости приговора 1894 года. Разоблачая этот маневр, Жан-Жорес говорил: «Эти бандиты, которые в одном только деле Дрейфуса имеют на своем счету восемь признанных бесспорными фальшивок, имеют дерзость требовать у нас доверия»[198]. Для большей убедительности своей новой линии Генштаб решил пожертвовать еще рядом лиц, наиболее скандально заметных в этом деле. В первую очередь – Пати де Кламом, Кюинье выступает публично со следующим заявлением: «Я убежден, что, говоря, будто он один совершил подлог, Анри сказал неправду. Я думаю, нетрудно установить, что не только Анри не был один, но даже и то, что он был лишь сообщником главного автора, и что главный автор подлога Анри есть полковник Пати де Клам. Я уверен, что Анри как нравственно, так и умственно был не способен совершить подлог и предать последнему ту форму, в какой он появился на свет»[199]. В скором времени Пати де Клам увольняется из армии.
Следующая жертва генералов – Эстерхази. Пати де Клам в ужасе молчит и делает все, что от него требуется, а от Эстерхази, уверенного в себе, можно ждать любых неожиданностей. Помимо этого, он слишком уж одиозная фигура. Его опять привлекли к суду, на этот раз – гражданскому. Героя французских шовинистов обвинили в воровстве большой суммы денег, которую его племянник попросил положить в банк. Но Эстерхази решил не дожидаться дальнейшего развития событий. Он понял, что следующая жертва – он. «А я по природе своей питаю непреодолимое отвращение к роли жертвы, – писал он позднее, – мой отъезд был решен»
