С 70-х годов среди французских евреев резко набрали силу выходцы из Эльзаса, переехавшие в Париж после отделения Эльзаса и Лотарингии. Эти семьи (к ним принадлежали и Дрейфусы) становятся самыми ярыми французскими патриотами. Перед ними открываются не только салоны Третьей республики, но и аристократические дворцы Сен-Жерменского предместья. Эти семьи свысока относятся к евреям, особенно презрительно – к новым эмигрантам из Восточной Европы. Они очень быстро ассимилируются, забывают еврейский язык, и только соблюдение некоторых догматов иудаизма позволяет им называться евреями. За их презрительное отношение к выходцам из Польши последние считали их ничем не лучше обычных антисемитов. Нужно сказать, что они были напуганы ростом антисемитизма, бешеным успехом Libre parole, на страницах которой они могли читать следующие сентенции: «…перед взором Израиля поднимется Париж, о котором он не имеет понятия. Париж святой Варфоломеевской ночи»[29].
Многие представители еврейских кругов Франции вместо отпора антисемитам униженно доказывали последним, что французские евреи – типичные французы и не имеют ничего общего с презренными польскими евреями.
В будущем крупнейший дрейфусар и один из руководителей французских сионистов, а в то время левый анархистский публицист и писатель Бернар Лазар проводил четкую границу между всеми остальными евреями, которых он называл «евреями», и французскими евреями, которых он называл «израэлитами». У Лазара евреи, как это принято в традиционной антисемитской литературе, это люди, которые делают деньги и заняты только этим. Израэлиты, с другой стороны, ассимилированы во французском обществе, ограничены в своих желаниях. Обвинения антисемитизма в основном правильны, когда они относятся к евреям: «Израэлиты должны отвергнуть свою связь с этими менялами из Франкфурта (явный намек на Ротшильда. – Л. П.), с польскими торговцами, с которыми они ничего общего не имеют»[30]. Лазар призывает израэлитов: «…вышвырнуть этих прокаженных, которые их развращают, вырвать из себя эту гнилость, которая хочет в них войти»[31].
В своей второй статье Лазар усиливает свои нападки на еврейскую солидарность. О евреях он пишет следующим образом: «Эти грубые грязные татары, которые приходят, чтобы кормиться, в страну, не принадлежащую им, что у них общего с израэлитами?»[32] «Приветствовать этих презренных людей, приглашать их в нашу страну, помогать им, покровительствовать, помещать на нашу почву, чтобы облегчить их завоевания, на чье это благо? На благо космополитических евреев, у которых нет связи ни с какой страной, нет никакой привязанности ни к какому народу, которые подобно бедуинам путешествуют по всей планете с полным безразличием. Израэлиты Франции оказываются запятнаны тем же клеймом, как и эти презренные иностранцы»
