Приемная Директора Управления, куда я принят на работу, должна внушать. Но приемные двадцать первого века, в этом смысле, гораздо продуманней. Феншуй будущего просит не приставать к начальнику с ерундой. А здесь тебе всего лишь намекают, что ты мелочь, но так уж и быть.
Я собираюсь доложить, что и как буду делать. На соседних стульях нервно ерзают и перебирают бумажки мужчины и женщины, призванные к САМОМУ, с отчетами и докладами. Единственное что беспокоит меня, это то, что я могу свалиться в снисходительно — панибратский тон. Начальник у нас — своего рода легенда. Герой Соц. Труда. Доктор Наук. Член-корр Академии наук. И крупный хозяйственник. Так чтомогут быть последствия. Но я, почему то, настроен легкомысленно. И искренне наслаждаюсь чистым телом, белой рубашкой и костюмом. Вместо кирзачей и ватника. Позавчера я закончил колхозную эпопею и вернулся в цивилизацию.
Сейчас мне понятно, что если бы поездки в колхоз не было, то её стоило бы придумать. Так сразу из будущего, в Питер восьмидесятых,… А так, все вышло просто отлично. Меня перестало колбасить, я свыкся с собой молодым, и стал получать от этого удовольствие. А все мои странности общественность списала на любовную трагедию. И привыкла к моей иногда непонятной лексике, и внезапным закидонам.
На следующий после Ксюхиного ДР вечер, мы с Саней бренчали на гитарах. Блюз в ми — мажоре штука бесконечная и захватывающая. Саня вдруг оборвал длинную подтяжку и спросил:
— Тох, девчонки говорили, ты свои песни пел? Говорили — офигенные.
— Это ты к чему?
— Нужно организовать свою группу! Я название придумал — «Вдребезги».
— А что будем играть?
— Дык твои же песни! В ритм-энд блюзе! Смотри, как у нас клево выходит!
— Спокойно! Во — первых. Я напомню тебе поговорку, «Попса, это когда плохому человеку хорошо. Блюз, это когда хорошему человеку — плохо». Ответь мне, Александр, где ты здесь видишь хороших людей?
— Ну, я конечно, не ангел, но ты, Тоха, вроде бы приличный парень.
— Вынужден тебя огорчить. Во-вторых, песни, что народ принял за мои, на самом деле — Цоя. А я — не возражал, нет. Позволил думать что творец.
— А смысл?
— Понимаете СанСэй, упругая девичья попа, нежная девичья грудь, которые гладит моя мозолистая рука-это суть, смысл, и цель всех действий нормального мужчины! Ради этого я не то что Цоя обкраду. Я даже утренним кофе могу с девушкой поделиться! Хотя кофе всеж жаль. Мало совсем осталось.
