У луома таких проблем не было, их зубы сверкали белизной и не кровоточили. Нел застав меня за чисткой зубов и увидев кровь, со словами:
— Я приду, — умчалась в рощу. Вернулась через десять минут, протягивая мне кусок коры дерева:
— Надо жевать, — показывая при этом, что надо сплевывать, а не проглатывать. Я взял кусочек и начал жевать: рот наполнился крайне кислым вкусом, похожим на прокисшую капусту. Хорошенько прожевав эту кислую массу сплюнул, потянулся за водой, чтобы промыть рот.
— Не надо пить, — девушка останавливает меня. — Долго не пить вода!
Послушался, хотя кислый вкус на деснах и на небе вызывал неприятные ощущения.
— Жевать все время, два руки дней, — проинструктировал меня «доктор» из племени луома, всучив кору. Через несколько дней я почувствовал эффект: крайний зуб который начал было шататься и чаще всего кровоточил, укрепился, а через неделю при чистке зубов крови на щетке не было. Кора у меня еще осталась, но Нел ее выкинула, сказав что в лесу ее много и надо молодую. Вероятно имела в виду, что свежесодранная кора эффективнее. Лишь потом когда Нел показала мне дерево, понял, что это была кора дуба.
Наверное местная зима перевалила через свою половину, потому что снега больше не было. А пролежавший три недели полностью растаял. С каждым днем солнце давало больше тепла, слышались голоса мелких пташек, любивших сидеть на коньке палатки и хижине. Моя капсула стояла немного накренившись, теперь я в нее редко залезал. В ней еще оставался запас сублимированных продуктов в вакуумных упаковках, но я их держал на всякий случай, хотя сомневался в их пригодности. При закрытом люке, многослойный металл с композитными стенками не давал капсуле нагреться, внутри было прохладно. Оставалось надеяться, что температура достаточная, чтобы продукты не испортились.
За малоподвижные полтора зимних месяца мы все набрали вес: теперь мальчики не казались дистрофиками, а грудь Нел стремилась выпрыгнуть из нагрудного куска шкуры, когда в хижине она снимала свою «шубу» из шкуры.
Я смотрел за девушкой, пытаясь уловить ее состояние, которое сигнализировало бы о ее половой зрелости и готовности принять мужчину. Ее глаза стали еще выразительнее, она чаще смотрела на меня чем раньше, но видимых сигналов к действию я не получал.
Утром, выйдя на улицу, заметил как начали показываться зеленые ростки травы, зима кончилась и начиналась весна, пора любви и размножения во всем животном мире.
