— Не понимаю, я плохого не делаю, и отхожу в сторону, почему мне неудобно должно быть. Мне удобно, — Нел стоит на своем. Я не знаю как ей это объяснить, но девушка задает вопрос, который меня вгоняет в тупик:
— Макс, когда белый дождь уйдет и начнется зеленая трава, женщины готовы принять мужчину. И все женщины, ронявшие кровь выберут себе мужчину. Я хочу принять тебя. Это тоже стыдно?
— Это другое Нел, это разные вещи. Блин лихорадочно подбираю слова. Чтобы не спугнуть и не оттолкнуть.
— Ты не знаешь Макс? — девушка кажется удивленной, — это такое же стыдно, если ты будешь видеть.
Она меня запутала, но мысль ее я понял: типа если смотреть как человек справляет нужду стыдно, то и лезть туда елдаком должно быть стыдно. Железная логика в устах одичавшей девушки. Нет, все-таки в двадцать первом веке все было проще: ты платил девушке и пользовался. И неважно, что многие говорили про чувства и симпатии, все равно это была плата. Ты платил вниманием, подарками, ресторанами, терпя ее капризы, пока не добивался. Потом платить начинала она: стирает твои носки, готовит тебе обед, терпит твоих друзей.
— Нел, ты права, писай как тебе удобно, — легко сдаюсь я на ее аргументы.
После слов девушки, что она хочет принять меня в себя, готов был потерпеть ее дикарские капризы. Была уже поздняя осень, а со слов Нел зима короткая, всего две руки лежит снег. Ну два максимум три месяца потерпеть можно, даже настроение улучшилось.
Каждое утро мы планировали кто чем займется: я был вроде вождя и все терпеливо ждали моих указаний. Сегодня мне хотелось побыть с Нел наедине после вчерашних слов, поэтому отослал ребят за хворостом в долину, где также имелись деревья, собранные в небольшие группы, разбросанные по всей долине. Когда парни ушли, нашел Нел, которая скоблила шкуру буйвола, убитого нами в последней охоте.
Его удалось убить без огнестрельного оружия, буйвол сломал одну ногу и отстал от стада. Окружив его со всех сторон кололи копьями, пока гигант не свалился. Мясо у него оказалось жестким, мы теперь позволяли себе вырезать лучшие куски, потому что ледник был полон мяса. Нам нужна была шкура: из всех шкур именно буйволовая лучше всех подходила для обуви. Крепкая и неприхотливая с грубой короткой шерстью.
Нел скоблила шкуру стоя на коленках: при движении вперёд ее набедренная повязка задиралась, обнажая округлые ягодицы без капли лишнего жира. Она не одернула ее даже увидев меня, чувство стыда так и не удалось привить.
