. Эти шесть сановников предаются
[50] излишествам, а наш правитель не в состоянии подумать об этом».
Чжаоский Цзин-шу умер, у него остался сын Чжао Ян, он же — чжаоский Цзянь-цзы. Когда чжаоский Цзянь-цзы стал править родом, шел девятый год правления цзиньского Цин-гуна (517 г.). Цзянь-цзы намеревался объединить чжухоу, чтобы поставить их гарнизоны в Чжоу. На следующий год (516 г.) он вернул чжоуского Цзин-вана обратно в столицу Чжоу[174] из-за его столкновения с княжичем Цзы Чжао. На двенадцатом году [правления] цзиньского Цин-гуна (514 г.) шесть высших сановников, ссылаясь на законы, убили родичей гуна, представителей родов Ци и Яншэ, разделили между собой их селения, образовав десять уездов. Эти шесть сановников приказали своим родичам стать управителями на этих землях. С этого времени дом гуна в Цзинь стал еще больше слабеть.
Через тринадцать лет разбойник Ян Ху, подданный княжества Лу, прибежал в Цзинь, спасаясь от беды. Чжаоский Цзянь-цзы хорошо встретил его и богато одарил. Как-то чжаоский Цзянь-цзы заболел и в течение пяти дней не узнавал никого. Сановники испугались за него, врач Бянь Цяо[175] осмотрел его, а когда он вышел и Дун Ань-юй спросил о болезни, Бянь Цяо ответил: «Поток крови у него управляем, к чему тут беспокойства? В прошлом у циньского Му-гуна было нечто подобное, он семь дней не приходил в себя, а очнувшись, сказал Гунсунь Чжи и Цзы Юю[176]: «Я побывал у Небесного императора и испытал большую радость. Я пробыл там долго, потому что получал наставления. Небесный Владыка сказал мне, что в княжестве Цзинь наступит большая смута, пять поколений не будет покоя. Их потомок станет в будущем гегемоном, но он умрет, не дожив до старости, а сын этого гегемона станет повелевать в моем царстве, но в результате [поведение] мужчин и женщин не будет различаться»[177]. Гунсунь Чжи записал этот сон и спрятал дощечки. С той поры появились циньские гадательные записи. Смуты, наступившие при Сянь-гуне, гегемония Вэнь-гуна, победа войск Сян-гуна над циньскими войсками у гор Сяошань (627 г.), наконец, то, что гун, вернувшись, стал своевольничать и распутствовать, — все это Вы знаете. Ныне болезнь Вашего правителя одинакова с болезнью [Му-гуна]. Не пройдет и трех дней, как болезнь отпустит его, а оправившись, чжаоский Цзянь-цзы непременно заговорит».
Через двое с половиною суток Цзянь-цзы действительно пришел в себя и сказал своему сановнику: «Я побывал во дворце Небесного Владыки и этим весьма обрадован. Я вместе со всеми духами путешествовал по миру, плавная и широкая музыка звучала повсюду, и десятки тысяч существ там танцевали. Но это была не того рода музыка, как при трех династиях; звуки этой музыки волновали людские сердца. Вдруг появился черный медведь, который вызвался помочь мне. [Но] Небесный
