Гл. 46, как мы отмечаем в примечаниях к ней, является, по сути дела, продолжением гл. 32 о наследственном доме княжества Ци, которое прекратило свое существование в 379 г. до н. э. К тому времени в нем окончательно захватили власть представители рода Тянь, по имени которого и названа глава. Кроме обычных перипетий придворной борьбы и соперничества княжеств глава содержит большое число диалогов князей со своими мудрыми советниками (Цзоу Цзи с Вэй-ваном, Су Дая с Тянь Чжэнем и с циским ваном), монологов, связанных со стратегией войн, и общих суждений об управлении, отражающих преимущественно конфуцианские взгляды.
По своей значимости особое место в томе занимают главы 47 и 48. Первая посвящена виднейшему древнекитайскому философу Конфуцию. Текст главы является самой ранней в Китае последовательной биографией философа. Описаны многие злоключения, выпавшие на его долю, изложены основы его учения, взгляды на ритуалы — ли, на проблемы управления и добродетели и т. п. Это была первая, причем критическая, систематизированная биография философа. В главе много цитат из основного конфуцианского канона Лунь юй («Беседы и суждения»), вложенных в уста Конфуция и его учеников. Вместе с тем глава показывает неприкаянность философа в жизни, непонятого главами княжеств, его вечные скитания, когда случалось, что он, по его собственному выражению, «походил на бездомную собаку». В эпилоге главы Сыма Цянь подчеркивает то внимание, которое он уделил философу: «Я читал сочинения Конфуция и хотел представить его себе как человека. Для этого я отправился в Лу, где осмотрел в храме Чжун-ни и в его покоях одежду, повозку, ритуальные сосуды [мудреца]...». И как вывод: «Можно сказать, что Конфуций достиг высшей мудрости!»
Хотелось бы отметить, что Сыма Цянь далек от безоговорочной апологии Конфуция и его учения, хотя и высоко ставит его. Сыма Цянь приводит и суждения противников конфуцианства. Так, циский Янь Ин говорил: «Это все ухищрения конфуцианцев, по ним нельзя строить законы [жизни]. Они (конфуцианцы) заносчивы и высокомерны... они чрезмерно возносят погребальные обряды и последующий длительный траур. [11] Ради пышных похорон они готовы разорить хозяйство... Ныне Конфуций добивается утверждения внешних форм, возвеличивает обрядность, поднимает на щит отжившие обычаи...» Все это отражало острую борьбу в чжоуском обществе, когда конфуцианство еще не заняло доминирующих позиций в господствующей идеологии.
