и
сэ не в порядке, то на них не получишь пятиступенный музыкальный лад»
[446]. Цзоу Цзи-цзы опять спросил: «Почтительно прошу Вашего совета: скажите, как надо улучшать законы и установления и как взыскивать с преступных чиновников?» Чуньюй Кунь замолчал и пошел к выходу, а затем, повернувшись к своему слуге, сказал: «Что за человек! Я уже пять раз говорю ему проникновенные слова
[447], а он все повторяет [вопросы]. Этот человек вскоре получит пожалование»
[448]. Прошел год, и
ван действительно пожаловал [Цзоу Цзи-цзы] земли в Сяпэй
[449] и дал титул Чэн-хоу.
На двадцать третьем году [правления] (356 г.) Вэй-ван увиделся с чжаоским ваном в Пинлу[450]. На двадцать четвертом году [правления] (355 г.) он встретился с вэйским ваном на охоте в окрестностях столицы[451]. Вэйский ван спросил его: «Есть ли у Вас что-либо ценное?» Циский ван ответил: «Ничего нет». Тогда лянский ван[452] [снова] спросил: «Могу ли я считать мое малое княжество лишенным драгоценностей, если оно обладает десятью жемчужинами размером в один цунь, которые освещают путь моей повозке на расстоянии двенадцати упряжек, тогда как [Ци] располагает десятью тысячами боевых колесниц?» Циский Вэй-ван ответил: «Мое понимание ценностей расходится с Вашим, ван. Среди моих слуг есть человек по имени Тань-цзы. Он послан на защиту Наньчэна[453]. Теперь чусцы не осмеливаются разбойничать на востоке и захватывать там земли, а все двенадцать чжухоу в верховьях реки Сышуй приезжают, чтобы представиться моему двору[454]. Среди моих слуг есть Пань-цзы[455]. Он послан защищать Гаотан[456]. В результате чжаосцы не осмеливаются продвигаться на восток и ловить рыбу в водах Хуанхэ. У меня есть человек по имени Цяньфу, его я послал [на север] защищать Сюйчжоу. Теперь яньцы приносят [116] жертвы у наших северных ворот, чжаосцы — у [наших] западных ворот, [для того чтобы мы не нападали на них]. [За Цяньфу] последовало и переселилось почти семь тысяч семей. Среди чиновников у меня есть Чжун Шоу. Я послал его, чтобы он покончил с разбойниками, и в результате на дорогах отныне все спокойно. Таким образом, [эти люди] сделали все, чтобы бросить свет [нашей славы] на тысячи ли. Разве это сравнимо с [блеском Ваших драгоценностей], который виден на расстоянии [лишь] двенадцати упряжек?» Лян Хуэй-ван устыдился и недовольный собой ушел[457].
На двадцать шестом году [правления Вэй-вана] (353 г.) войска вэйского Хуэй-вана окружили [столицу Чжао] Ханьдань. Правитель Чжао попросил помощи у княжества Ци. Циский Вэй-ван созвал своих высших сановников, чтобы наметить план действий. Он спросил [приближенных]: «Будет Ци помогать княжеству Чжао или нет?» Цзоу Цзи ответил: «Лучше не помогать». Дуаньгань Пэн сказал: «Если мы не поможем, то это будет и несправедливо и невыгодно». Тогда Вэй-ван спросил: «Почему?» [Дуаньгань Пэн] ответил: «Если клан Вэй присоединит к себе Ханьдань, то какая же выгода будет от этого княжеству Ци? Если же мы станем помогать Чжао, то придется разместить свои войска в окрестностях их столицы. Тогда и войска Чжао не начнут боевых действий, и княжество Вэй сохранит свою силу. Поэтому лучше, [выбрав момент], напасть на [вэйский] Сянлин
