. Их солдаты — подвижные, гибкие, ловкие и стремительные — налетали, подобно смерчу или урагану. Тем не менее их войска оказались в гибельном положении в Чуйшэ, а полководец Тан Мэй нашел там свой конец
[52]. Со времени восстания Чжуан Цюэ княжество Чу было разделено на несколько частей
[53]. Разве при этом оно не сохранило крепких доспехов и острого оружия?
[65] Причина заключалась в том, что те, кто руководил княжеством, шли не по должному пути.
Реки Жу и Ин[54] служили [для Чу] естественными преградами, реки [Янцзы]цзян и Ханьшуй служили ему внутренними водоемами, [чусцы] задерживали обычно противника у леса Дэнлинь, сковывали у Фанчэна[55]. Однако войска княжества Цинь достигли яньского Ина[56] и захватили столицу [так легко], словно стрясли сухие листья с дерева. А разве там не было прочных укреплений и естественных препятствий? Причина состояла в том, что те, кто управлял княжеством, шли не по должному пути. Чжоу[-синь] вырезал сердце у Би-ганя, заточил в темницу Цзи-цзы, ввел пытку огнем, судил и убивал невиновных. В то время его чиновники и подданные трепетали от страха и никто не был уверен в своей жизни[57]. Однако когда чжоуские армии достигли [столицы Инь], то низшие перестали исполнять приказы и ван не смог использовать свой народ [в сражении]. А разве приказы не были строги, а наказания суровы? Причина состояла в том, что тот, кто руководил государством, шел не по должному пути.
В древности на вооружении были только копья, пики, луки и стрелы, однако враждебные владения покорялись, не дожидаясь [их] применения. В те времена не нагромождали внешние и внутренние стены крепостей, не рыли каналы и рвы, не воздвигали укрепления и форпосты [на границах], не прибегали к хитростям и маневрам и тем не менее владения пребывали в покое, не боялись [нападения] извне, будучи крепкими [изнутри][58]. И не было к этому иных причин, кроме установления ясного пути [действия] и соразмерного разделения всего[59]. [Правители] использовали народ в надлежащее время, искренне любя его, а подданные следовали за ними, словно тени, и вторили им, словно эхо. Если же появлялись такие, кто не следовал повелениям, их ждало наказание, в результате народ понимал их вину. Вот почему, когда наказывали одного, вся Поднебесная подчинялась. Преступники не обижались на своего правителя, так как понимали, что вина лежит на них самих. Потому-то и были редкими наказания и кары, а величие [повелителя] распространялось подобно текущим водам. И не было тому иной причины, кроме того, что [правитель] следовал по должному пути. Поэтому тот правитель, который следовал по такому пути, процветал, а тот, который не следовал таким путем, низлагался.
