. Еще более обобщенно выразил эту мысль А.И.Кобзев: «Пара «небесное-человеческое» и триада «Небо-Земля-Человек» суть основополагающие онтолого-космические структуры традиционного китайского мировоззрения. Они отражают представление о человеке как важнейшей интегральной части единотелесного универсума»
[7]. Г.А. Ткаченко, опираясь на текст
Люй-ши чунь-цю, пришел к выводу, что сложилась «идея единства макрокосма и микрокосма как философия окружающей среды»
[8].
[17] По мнению китайского ученого Хуан Буминя, сближение позиций Неба и Человека прошло несколько этапов: сначала оно отразилось в понятии
тянь жэнь сян ин («взаимодействие сил Неба и Человека»), переросшем в формулу
тянь жэнь хэи («общность Неба и Человека»)
[9]. В.М.Алексеев в комментариях к
Лунь юю замечал: «Небо, Земля, Человек — космическая троица, в которой человек является равноценным первым двум слагаемым, как существо, одаренное высокими способностями, суммируемое в образе Неба-Земли»
[10]. Добавим, что человек стоял в центре всего конфуцианского учения. Сходное представление о человеческой личности как мере всех существующих вещей (как у Протагора) было присуще и мировоззрению Сыма Цяня.
Личностная тема заполняет главы трех основных разделов Ши цзи. В «Анналах» (Бэнь цзи) это сначала фигуры легендарных правителей древности — Яо, Шуня и Юя, первых правителей и видных деятелей чжоуского периода, Циньской и Ханьской империй — Вэнь-вана, У-вана, Цинь Ши-хуана, Сян Юя, Лю Бана, Вэнь-ди, Люй-хоу и др. В тридцати главах «Наследственных домов» (Ши цзя) представлены правители отдельных царств и княжеств и их советники, такие, как У Цзы-сюй в У, Шао-гун в Янь, Вэй-цзы в Сунь, цзиньский Чун-эр, Гоу-цзянь и Фань Ли, Сяо Хэ, Цао Шэнь, Чжоу Бо, Чэнь Шэ. И, наконец, наиболее красочная палитра интересных личностей самого разного ранга, способностей и устремлений предстает перед нами в семидесяти главах Ле чжуань, где мы знакомимся с портретами более чем 250 персонажей.
Плутарх, указывая на цели написания биографий, заявлял: «Мы пишем не историю, а жизнеописания, и не всегда в самых славных деяниях бывает видна добродетель и порочность, но часто какой-нибудь ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем битва, в которой гибнут десятки тысяч, руководство огромными армиями и осады городов»[11]. Этим греко-римский историк обращал внимание на важность деталей в жизни своих героев. Сыма Цянь же, формулируя в своем послесловии задачи
