Цзин Кэ на это сказал: «Я дам вам совет, как избавить княжество Янь от всех бед и одновременно отомстить за вас, военачальник. Готовы ли выслушать его?» Юй-ци шагнул вперед и спросил: «Как это сделать?» Цзин Кэ ответил: «Если я заполучу вашу, военачальник, голову и поднесу ее циньскому
вану, тот несомненно обрадуется и примет меня. Тогда я левой рукой ухвачу его за рукав, а правой ударю кинжалом в грудь. Таким образом, вы, военачальник, будете отомщены, а угроза позора для княжества Янь будет устранена. Что вы думаете об этом, военачальник?» Фань Юй-ци, откинув рукава и стиснув руки, шагнул вперед и ответил: «Я днем и ночью скрежещу зубами от позора, а вот сейчас вы подали мне мысль, как поступить!» С этими словами он перерезал себе горло. Когда наследник узнал об этом, он примчался и, упав на тело [друга], зарыдал, глубоко скорбя, и так как ничего изменить уже было нельзя, он приказал положить голову Фань Юй-ци в ящик и крепко запечатать его.
Затем наследник стал интересоваться, где в Поднебесной можно достать [наилучшие] острые кинжалы, и нашел такой у чжаосца Сюй Фу-жэня, приобретя его за сто золотых. Он поручил мастеру прокалить кинжал в яде и испытать на людях. Всякий, кого хотя бы поцарапали им до крови, тут же умирал. Этот кинжал был упакован и отправлен цину Цзину.
В княжестве Янь жил храбрец Цинь У-ян[85], который убил человека, когда ему было только тринадцать лет. Никто не осмеливался ему перечить. Наследник назначил Цинь У-яна в помощники Цзин Кэ, и тот стал дожидаться его, чтобы действовать сообща. Однако [Цинь У-ян] жил далеко и все не приезжал, хотя Цзин Кэ подготовил всю его экипировку. Так время шло, но дело не двигалось, а наследник торопил, опасаясь, что Цзин Кэ передумает. «Время уходит, — просительно говорил он ему. — Неужели у вас, цин Цзин, есть другие намерения? Я прошу вас самому отправиться за Цинь У-яном». Цзин Кэ взорвался и накричал на наследника: «Куда наследник меня посылает? Ведь я отправляюсь туда, откуда уже не вернусь, о мелкий человечишко! С одним кинжалом в руке я еду в могущественное Цинь, где моя судьба непредсказуема. Я задерживаюсь только потому, что жду помощника. [Но] раз наследник торопит меня, то я прощаюсь с ним».
И он отправился в путь. Наследник и те бинькэ, которые были посвящены в задуманное, облачившись в белые [траурные] одежды, провожали Цзин Кэ. Они дошли до реки Ишуй, принеся жертву [43] духам дорог. Цзин Кэ наметил свой путь. Гао Цзянь-ли заиграл на гуслях; вторя ему, Цзин Кэ запел. Пел он в тональности
