Здесь мы имеем случай столкновения нескольких точек зрения, иногда же назидательная концовка дает альтернативные объяснения того, что происходило в рассказе. Так, в рассказе № 106 молодая женщина, оказавшаяся ночью одна в пустынном месте, услышав шаги спешащего за ней мужчины, притворилась духом повесившейся и напугала преследователя до обморока. На следующей день узнали, что в соседней деревне юноша, повстречавший ночью духа повесившейся женщины, сошел с ума от ужаса. Цзи Юнь заключает рассказ следующим образом: «Может быть, это случилось оттого, что нечистая сила действительно овладела им, воспользовавшись охватившим его страхом, — неизвестно. Может быть, все это было создано его воображением — как знать? А может, вездесущие духи тайно завладели его душой, карая за задуманное им зло, — это тоже неизвестно! Но все равно можно считать, что безумие было ему карой».
Иногда назидательные заключения Цзи Юня носят характер обобщений более широких, чем тема самого рассказа. Так, в рассказе № 22 о человеке, не боящемся нечисти, концовка гласит: «Ведь тигр не станет жрать пьяного, ибо тот его не боится. Когда человек боится, сердце его не на месте,... и мысли в смятении, а когда мысли в смятении, тут-то злой дух и завладевает человеком. А если человек не боится, сердце его спокойно, раз сердце спокойно, то и воля тверда, а раз воля тверда, то никакой злой дух не осмелится и подступиться».
В рассказе № 417 Цзи Юнь приводит несколько эпизодов, подтверждающих мысль о том, как важно думать о последствиях своих поступков.
Интересное обобщение делается из назидания в конце рассказа № 566: крысы расширяли свои норы, так что все пространство под амбаром было пустым и стены грозили обвалом. Назидание вложено в уста некоего Фу Хая: «Губя жилище людей, чтобы расширить свое жилье, они начисто забыли о том, что их жилье держится на людском». А дальше идут слова самого Цзи Юня: «А я спрошу: — Чем же люди, подобные Ли Линь-фу и Ян Го-чжуну, не понимающие этой зависимости, лучше крыс?»
В рассказе № 204 назидание, выводимое из частного случая («Лисы не трогали этого человека, а он их задел, поступил обратно тому, как они вели себя с ним»), разрастается до моралистического обобщения: «Если благородный муж по отношению к мелким людишкам ограничивается предостережением, не проявляя без повода своей силы, то он не потерпит неудачи в общении с ними».
Иногда обобщающее назидание выражается одной фразой, одной сентенцией: «Причина и следствие тесно между собой связаны, в конечном счете они дополняют друг друга» (№ 420); «Но ведь если преступление не карается высшей мерой, о нем будет неведомо даже детям преступника» (№ 36) и т. п.
