Бывают случаи, когда анекдот уже исчерпал себя, но Цзи Юнь вводит дополнительный эпизод, чтобы придать сюжету дидактичность или чтобы разъяснить мораль, заложенную в сюжете.
В переведенном анекдоте № 199 сюжет исчерпан отъездом покупателя из дома красавицы, но Цзи Юнь объясняет, что это произошло не очень давно, так что «еще остались в живых старики, бывшие свидетелями этого происшествия».
Дальше идет авторская оценка происшедшего: «А я считаю, что собака никак не могла сама на это пойти, а подвигнул ее злой дух, в которого превратился покойный муж этой женщины».
Иногда подобные добавления, чуть ли не превышающие по объему сам анекдот, переводят этот тип повествования в обрамленное. В рассказе № 7 фигурирует некий Люй, которого боялась вся деревня. Однажды, когда он прогуливался вместе с приятелями, началась гроза. Они увидели фигуру женщины, искавшей укрытия в старом храме, побежали туда, сбросили промокшие под ливнем одежды, и Люй кинулся на женщину, в которой узнал... свою жену. Рассвирепев, он хотел бросить ее в реку, но женщина возмущенно закричала: «Хотел обесчестить чужую, и чуть не дошло до того, что меня обесчестили, — да Небо спасло! За что же меня-то убивать?» Люй хотел было одеться, но порывом ветра его штаны отнесло в реку. В это время облака рассеялись, вышла луна, и вся деревня смеялась над голым Люем. Он не мог заткнуть рта соседям и в конце концов утопился.
Сюжет анекдота исчерпан самоубийством Люя, но Цзи Юнь добавляет объяснение, каким образом жена Люя оказалась в храме (иначе может создаться впечатление, что она из числа тех женщин, которые бродят по вечерам одни, и тогда гнев Люя оправдан): она гостила у своих родителей, дом их сгорел, и поэтому раньше назначенного срока возвращалась в дом мужа, а по дороге ее застигла гроза.
Но и этого мало, ибо «нравственный урок» еще не извлечен. И Цзи Юнь развивает действие дальше: через некоторое время после самоубийства Люя его дух является жене во сне и говорит ей, что за свои тяжкие грехи он был бы обречен навсегда пребывать в аду, но так как он был почтительным сыном, то приговор смягчен, и в следующем перерождении он будет пребывать в теле змеи. Он предсказывает жене новый брак и наставляет почитанию новой свекрови. Эта заключительная часть повествования лишь нравоучительный привесок, выходящий за пределы его художественной ткани, но для Цзи Юня он является основной целью рассказа.
В отличие от повествования первого типа обрамленное повествование, как правило, имеет некую предысторию; его отличает относительная длительность во времени, известная временная последовательность описываемых событий. Такое повествование обычно по размеру превосходит анекдот. В повествовании этого типа персонаж дается не в одной определенной ситуации, а в ряде эпизодов или на ряде этапов его жизненного пути. Здесь отсутствует подчеркнутая динамичность в развитии сюжета, жизненный материал повествования статичен. Даже если описывается и необыкновенный случай, если действуют и сверхъестественные силы, сюжет развертывается без неожиданностей. (Но и здесь, конечно, сюжет «замкнут», ибо рассказ, как и анекдот, не часть художественного целого, а само целое
