— Ты учился в Шаньдуне, — сказал тесть, — должен разбираться в Пути истины. Чем объяснить, что аист может кричать?
— Так повелело Небо, — ответил зять.
— Почему сосна и туя даже зимой зелены? — спросил тесть.
— Так повелело Небо, — ответил зять.
— Чем объяснить, что у придорожных деревьев есть узлы-утолщения?
— Так повелело Небо.
— Не знаешь ты Пути истины, — сказал тесть, — и зачем только ты жил в Шаньдуне?
И затем с насмешкой добавил:
— Аист может кричать, потому что у него длинная шея. Сосна и туя зелены зимой потому, что у них сердцевина крепкая; придорожные деревья имеют узлы потому, что о них ударяются телеги. Разве это веление Неба?
— Лягушки тоже могут кричать, а разве у них длинная шея? — возразил зять. — Бамбук тоже зелен зимой, а разве у него крепкая сердцевина? У вашей жены тоже утолщение на шее, а разве о нее ударялись телеги?
Пристыженный тесть ничего не смог ответить»[48].
Интересен сборник писателя IV в. Ян Сюань-чжи «Записи о буддийских храмах в Лояне» (Лоян цзя лань цзи), в котором встречаются и героические эпизоды, и рассказы о том, как инородцы грабили древнюю столицу Лоян, вознося в то же время благочестивые молитвы Будде, и анекдоты и описания сверхъестественных событий.
В предисловии к своим «Записям» Ян Сюань-чжи говорит:
«В пятом году правления под девизом У-дин [547 г.], посланный по служебным делам, я получил возможность снова посетить Лоян. Городские стены в руинах, здания обрушились, храмы и пагоды превратились в золу. Ограды храмов заросли сорными растениями, а узкие проходы — кустарником. Дикие звери таились на заброшенных лестницах, горные птицы гнездились на садовых деревьях. Мальчишки и стада бродили по главным улицам, крестьяне сеяли зерно у главных ворот дворца. Все это напоминало запустение времен падения династии Инь и рождало тоску! В городах и предместьях столицы было более тысячи монастырей. А сегодня не слышно звона колоколов. Боясь, что потомки не узнают об этом, я решил оставить свои записки...»[49].
Вот один из типичных сюжетных отрывков из этой книги:
«В деревне Чжуньцай стояла буддийская кумирня Кайшань. Раньше здесь было жилище некоего Вэй Ина из столицы. Ин рано умер, а жена его, из рода Лян, не соблюдала траура и снова вышла замуж за Сян Цзы-цэна. Хотя она и говорила, что вышла замуж в другую семью, но продолжала жить в доме своего первого мужа. Узнав, что жена его снова вышла замуж, Вэй Ин средь бела дня подъехал на лошади к своему дому, сопровождаемый несколькими мужчинами. Остановившись у первого двора, он крикнул:
