к разделу философских сочинений. Используемое им определение
сяошо основывалось на характеристике, данной в «Истории Ранней Хань»: «
Сяошо — беседы на улицах и болтовня в переулках. В [
Цзо]
чжуань приводятся песни носильщиков паланкинов, «[Книга] песен» восхваляет правителя, советовавшегося с деревенскими [жителями]; в древности, когда на троне был мудрец, историки составляли записи, слепцы создавали песни, ремесленники произносили предостережения, вельможи давали советы, ученые рассуждали, а простолюдины судачили. Ранней весной раздавались звуки деревянных колотушек, когда искали народные песни. Чиновники, объезжавшие районы, узнавали нравы и обычаи из народных песен; если были ошибки, их исправляли. Все беседы на улицах и разговоры на проселочных дорогах записывались, чиновники двора приводили в порядок местные записи, чтобы из них были ясны дела, другие чиновники сообщали о местных речениях и обычаях. Конфуций говорил: «Хоть и маленькие тропинки, но и там обязательно есть на что посмотреть...»
[31].
В «Новой истории Тан» (Синь Тан шу) сяошо были выделены из раздела философии, так как уже в предшествующий период под ними стали понимать повествовательную прозу.
Ученый XVII в. Ху Ин-линь делил сяошо на шесть категорий:
1. Записи о чудесах.
2. Повествования о людях.
3. Анекдоты.
4. Записи о разном.
5. Рассуждения.
6. Предостережения, наставления.
Наибольшее значение Ху Ин-линь придавал последним трем разделам, которые в период Сун и последующих династий получили название бицзи «заметки», «записки».
При составлении «Каталога Полного свода четырех сокровищниц» Цзи Юнь делил сяошо на три категории:
1. Повествования о различных событиях, смешанные описания.
2. Записи о чудесах.
3. Анекдоты.
«Со времен Тан и Сун, — писал Цзи Юнь, — произведений такого рода было очень много. Хотя многие из них представляют собой пустую болтовню и нелепые суеверия, и среди них есть достаточно полезных произведений, демонстрирующих знания, исследования или нравственные учения.
Бань Гу говорил, что создатели сяошо продолжали деятельность чиновников байгуань. Комментатор «Истории Ранней Хань» объясняет: «Государь хотел узнать нравы и обычаи улиц и переулков, поэтому и установил категорию байгуань, чтобы они сообщали ему об этом». Если это так, то такой сбор информации был древней системой, и поэтому не следует отвергать эти произведения как бесполезные.
Мы избираем только лучшие образцы, чтобы расширить познания, отвергая вульгарные или лживые, которые могут только запутать читателей»
