Девочка. «Девочка, покажи леди…»
— Не очень, если честно. Скажи… зачем ты меня сюда привез?
Симон остановился у водительской дверцы «Мустанга».
— Ката, — сказал он очень серьезно. — Ты сама попросила взять тебя, если помнишь. И сама согласилась пойти посмотреть. Тебе очень плохо? Чем тебе помочь?
— Я не знаю. Подожди. Я сама не пойму… В «Апельсин» я сейчас точно не поеду, извини…
— Отвезти тебя домой?
— Нет.
— Тогда поедем ко мне.
Мотор заурчал, воздух тронул лицо. Хотелось закрыть глаза. Но я знала, что если я это сделаю, то буду видеть подвешенного, спину в рубцах от ожогов, девичью ладонь без пальца, шрамы на животе. В школе я бегала кроссы, и сейчас ощущение было такое же — сосущая пустота под ложечкой, слабость в ногах. В столице Симон снимал домик в тихом пригороде, и это было такое облегчение — не придется проходить мимо консьержа, не дай Бог, с кем-то ехать в лифте… Он помог мне выйти и все время, даже открывая дверь, держал меня за руку — пока не усадил на диван в гостиной и не пошел в кухню за стаканами.
— У меня ром… и виски еще есть немного. Что будешь?
— А, все равно. Ром так ром.
Я выпила полстакана, обожглась, захрипела.
— Ты как?
— А ты как думаешь?
— Я же не знаю, что это для тебя значит. И спрашиваю, потому что хочу знать.
— Все-то ты хочешь знать! Зачем тебе это? И… беженцы эти? И что со мной теперь? Зачем тебе это, Симон?
— Я ведь журналист, — сказал он. — Я интересуюсь тем, что происходит в этой стране.
— А я интересуюсь ковриками…
— Коврики — это очень важно. Поверь мне. Все важно, Ката — коврики, мыльные оперы, журналы для девочек. Все, что облегчает жизнь. Что делает ее выносимой.
— Потому что невыносимой ее сделать очень просто, да?
— Да.
У меня к горлу подступали слезы. Коврики… где коврики — а где это все, о Господи… как от этого ковриками защититься?
— Я думала, что… хоть немного спасусь от этого… а тут…
— От этого — от чего?
— От этого… от произвола. От насилия, когда оно везде…
Он коротко и невесело рассмеялся.
— В Южной-то Америке?
— Не где-нибудь ведь в Южной Америке. Не в Парагвае каком-нибудь… или в Гватемале… Это мирная страна, все об этом знают. Здесь все-таки демократия, гражданские у власти… а теперь понятно, что и здесь может быть такое…
— Да. Тут многие мечтают, чтобы военные пришли…
— Конечно. Потому что коммунисты, будет революция, как на Кубе, придут русские. О Господи, Симон, ну вот стоило сбежать аж в Южную Америку, чтобы снова русские, а?
— Ты их уже видела? Здесь? Русских?
