. До употребления им свинины пока не дошло, но никакие дары моря он больше не отвергал. Он и раньше к евреям особой симпатии не испытывал, за исключением, разумеется, собственной семьи. Во всяком случае, селиться потомкам племён Иакова в своём королевстве, категорически запретил первым же королевским эдиктом. Евреев в массе, король Нового Сиона считал неблагодарными, ненадёжными и, как следствие, ненужными. Обузой, одним словом.
Сам Ицхак полностью вжился в общество христианских феодалов. Братья по оружию Третьего крестового похода, были ему настоящими братьями. Своими, в отличии от тех, с кем его предки сорок лет бродили по пустыне за Моисеем. Тем более, что почти всю его семью, её мужскую часть, пристроил на хорошие должности Ричард, Первый Принцепс, король Англии, Иерусалима, Сирии, Египта, Аравии, Междуречья и Африки. Часть племянников и даже внучатых племянников стали казначеями в его бесчисленных королевствах и феодальных владениях, часть стала ревизорами столь же бесчисленных промышленных предприятий, двое получили должности при дворах Филиппа I Фальконбридж в Праге и будущего Людовика VIII в Брюсселе. Да, королевство Франков, хоть и в урезанном виде, и с другой столицей было уже восстановлено, а Луи Капетинг-Плантагенет ещё не стал королём только по причине юного возраста. Законы теперь принимал сенат Принципата, а он установил возраст совершеннолетия в шестнадцать лет, а Людовику пока было только тринадцать. Впрочем, вернёмся к племянникам. Последний из них, которого следовало бы упомянуть, директор Римской биржи, Самуил, которого Ричард, в зависимости от настроения, называл то Сёмой, то Семёном, теперь занимался ещё и созданием университета. Все они теперь входили в благородное сословие, в основном всадников, но часть уже стала патрициями. Не удивительно, что остальное еврейство Ицхак считает наглым быдлом. Можно было не сомневаться, что, узнав тайну будущего, сторону он не сменит и к быдлу не примкнёт.
– Да. Ты прав. Пора тебе всё объяснить. – Ричард глотнул вина и в четвёртый раз начал рассказывать историю о своём пребывании в двадцать первом веке.
Король Нового Сиона слушал не перебивая и не переспрашивая, только изредка саркастически хмыкая, поэтому рассказ занял меньше часа. Краткий, разумеется, только основное, только самое важное. Закончив, Принцепс снова промочил горло и посмотрел на своего сподвижника.
– Я догадывался, что ты неспроста такой умный. Только теперь не могу понять – почему, зная всё это, ты удивлялся моему отношению к евреям?
