Поэтому начав поход на восток, английский король ограничился занятием полуразрушенных укреплений Язура[65] и Латруна[66] передал их ордену Тамплиеров с приказом восстановить и удерживать до последней капли крови, а сам, с основным войском, устремился на север, и в начале мая осадил Алеппо[67], где решил дождаться Рауля де Лузиньяна с наёмниками русами, а в случае необходимости получал возможность поддержать их встречным ударом.
Осаду Алеппо организовали точно так же, как Цезарь осаду Алезии, то есть в два кольца, полностью отрезав город от сношения с внешним миром. Попыток штурма крестоносцами не предпринималось, впрочем, как и попыток сарацин деблокировать город. После смерти Салах ад-Дина, их боевой дух заметно упал и среди крестоносцев даже пошли слухи, что неверные уже совсем не те, что встречали их четыре года назад.
Ричард не торопился. Взяв город в осаду, он снова организовал рейдовые группы и отправил их грабить окрестности Дамаска, чтобы вынудить Али аль-Афдаля атаковать укреплённый лагерь крестоносцев. В таких сражениях размен шёл один к двадцати в пользу последних и спровоцировать сарацин на этот идиотский ход – было одной из главных задач, поставленных перед рейдерами, или partizanami, как их начали называть в крестоносном войске после одной из оговорок английского короля. Разбить основные силы сарацин перед взятием Иерусалима очень хотелось, но аль-Афдаль не купился. Он стойко терпел финансовые потери, попытался организовать отряды контрдиверсионной борьбы, хоть очень неэффективной, потери таких отрядов оценивались как один к десяти в пользу христиан, но на решающее сражение всё равно не шёл, хоть его к этому и склоняли очень многие приближённые. Али аль-Афдаль дураком не был – если потерю Алеппо он ещё мог пережить, то из Дамаска его уже точно вынесут вперёд ногами. Теперь не у английского льва горела под ногами земля, а вокруг были только враги, теперь всё поменялось. Ричард заключил перемирие с сельджуками и хашашшинами, а сарацины наоборот, устроили династическую распрю. Аль-Афдаль бы с удовольствием сдал и Алеппо, и Иерусалим, чтобы получить перемирие и заняться внутренними проблемами, но ни на какие перемирия вождь крестоносцев не шёл. «Я пришёл сюда драться. Или деритесь, или сдавайтесь», – именно так этот шайтан заявил парламентёрам брата, Усмана аль-Азиза.
Стояние под Алеппо закончилось 27 мая, когда в лагерь крестоносцев прибыл Рауль де Лузиньян с отрядом почти в три тысячи русов.
