— А потом их дивизион двинул на нас свои силы, но мы смогли сдержать. Представляешь, они мага Огня выцепили и шарашили по нему со всей дури. Файерболами там, луками и заклинаниями. Как только Женька уворачивался — не знаю, а потом…
Сережка с увлечением что-то рассказывал, но мысли Натальи были далеко. Всего лишь кивала в нужных местах и растерянно улыбалась. Даже прекрасно приготовленная рыба оказалась почему-то безвкусной. Сначала картинка из будущего программиста, потом появление незаметного человека — что-то многовато вестников смерти на сегодня.
— Убивали его всем отрядом, сначала всю магию потратили, а потом врукопашную! Думали, что он нас одолеет, но нет, справились.
Наталья вздрогнула — и тут кого-то убивают. Сначала этот образ из будущего программиста, потом появление человека-тени… Слишком много упоминаний смерти в один день. Она постаралась отогнать темные мысли прочь. Ещё есть в запасе пара суток, за это время можно что-нибудь придумать. Наталья улыбнулась сыну, посмотрела в его искрящиеся глаза, на синяк — украшение мужчины, на непокорный вихор, который не поддается расческе. Это лишь её ребенок. Она его ни за что не отдаст!
— Ты так интересно рассказываешь, я это увидела почти наяву. Слушай, в тебе скрыт талант рассказчика, может, попробуешь писать романы? Говорят, что мужчин, которые пишут романы для женщин, можно по пальцам пересчитать, — Наталья отложила в сторону вилку и нож.
Сережка уже давно прикончил свой обед и сейчас гонял по пустому блюду хлебный катышек. Он помолчал несколько секунд и ответил:
— Нет, мам, я лучше займусь разработкой видеоигр. Сейчас же читают в основном женщины, а для мужчин более приемлемы игры. Поэтому не вздумай меня ругать, что сегодня я снова вечером убегу к Максиму.
— Опять? А уроки? Или вам снова ничего не задали? Чего киваешь? Отличная у вас школа — ничего не задают, спрашивают редко. Может, мне в дневник заглянуть?
— Так и знал, что спросишь. Пожалуйста, вот тебе документ, ознакомься и подпиши. Это будет моим отпущением грехов за драку. Кстати, там на очередную фигню по двести рублей собирают, так что будьте любезны.
Сережка протянул дневник. Сережка и в самом деле не обманул в том, что им не задали. Почти не обманул — запись на алгебре гласила о четырех упражнениях, но это ему как семечки. Убористый почерк извещал, что его сын подрался на перемене и с ним проведена воспитательная беседа по поводу поведения в школе. Это ладно, если дрался за дело. А вот двести рублей на шторы? Недавно же сдавали, или то брали на застил класса линолеумом?
