— Фух, справилась. Больше никогда не куплю с такой неудобной молнией. Ты зря смеешься — тебе ещё застегать придется. Или МЧС вызовем?
— Лучше мужа твоего позовем, он уже к ним привычный.
— Ага, грозился в окно выкинуть, причем меня вместе с сапогами, если ещё раз буду приставать.
— А чего же тогда носишь?
— Кра-а-асивые. Всё, веди меня в комнату пьяного разврата, у меня есть время только до десяти.
Время летело незаметно. Они сидели в небольшой аккуратной гостиной трехкомнатной квартиры. На тумбочке мурлыкал телевизор. На «Муз-тв» трясли творениями пластических хирургов «талантливые исполнители попсы». Секунды складывались в минуты, минуты трансформировались в часы. Вроде бы только сели за стол, только поделились самым сокровенным и разлили по бокалам красный дурман… И на тебе — телефон Анны заиграл мелодию вызова.
— Пупсик, мой сладкий пупсик, давай за ручку гулять с тобой. Ой! Пупсик, мой сладкий пупсик, я на край света, уйду с тобой… — пропел плоский прямоугольник на столе.
— Милый меня потерял, — сообщила Анна и мазнула пальцем по экрану. — Да, Пупс, уже заканчиваем. Конечно, приезжай, ты же знаешь, как я люблю, когда ты ворчишь по дороге домой. Жду тебя, чмочки в обе щечки.
— Ничего что в твоем Пупсе сто десять килограммов и ростом он под два метра? — спросила с улыбкой Наталья, разливая «на посошок».
— Нормально, всё равно он мой Пупсик и я его очень люблю. Если бы у тебя был такой, то никакой бы Андрей к тебе не полез. О! Хочешь, я Димку попрошу с твоим Андреем разобраться? Он ему раз-раз! — Анна вспорола воздух маленьким кулачком.
— Нет, Димка и так много сделал для нас с Сережкой. Я сама как-нибудь разберусь. А ты давай собирайся, а то он снова ворчать будет.
— Не будет. Больше обычного не будет. А то он знает, как я могу запомнить и оторваться, когда он придет с посиделок. Но если ты настаиваешь, то давай по последней. Чин-чин?
Звон бокалов раздался в небольшой гостиной, пробежался по коричневым обоям, скользнул по изогнутой люстре, перепрыгнул с плюшевого дивана на кресло, а только потом утонул в ворсе ковролина. На столе осталась обертка от шоколадки, полупустая салатница и несколько кружков колбасы на тарелке. Анна оглядела это «богатство» и со вздохом отставила бокал.
— А Андрюха твой — козёл! Вот увижу его, прямо вцеплюсь когтями в харю. Уже и уехали от него, чего же ему ещё надо-то?
— Сына надо. Ты же знаешь. Похоже, что Маргоша не может забеременеть, вот он и решил свою «империю» Сережке оставить.
