Это было больнее, чем пощечина.
«Знаешь, почему я тебя не привлекаю, Навани?» - мягко сказал он. «Как ты думаешь, сможешь ли ты поверить в правду?»
«Попробуйте хоть раз. Было бы здорово ».
«Ты недостоин, Навани. Вы утверждаете, что являетесь ученым, но где ваши открытия? Вы изучаете свет, но вы его противоположность. Вещь, разрушающая свет. Вы проводите время, валяясь в грязи на кухне и зацикливаясь на том, распознает ли какой-нибудь незначительный светлый глаз правильные линии на карте.
«Это не действия величия. Вы не ученый. Вам просто нравится быть рядом с ними. Вы не искусник. Вы просто женщина, которая любит безделушки. У вас нет собственной славы, достижений или способностей. Все отличительное в тебе исходило от кого-то другого. У вас нет власти - вам просто нравится выходить замуж за мужчин, у которых она есть ».
"Как ты смеешь-"
«Отрицай это, Навани», - отрезал он. « Отрицай, что любила одного брата, но вышла замуж за другого. Ты притворился, что обожаешь человека, которого ненавидишь, - все потому, что ты знал, что он будет королем.
Она отпрянула от него, вырвалась из его хватки и повернула голову в сторону. Она закрыла глаза и почувствовала слезы на щеках. Это было сложнее, чем он предполагал, поскольку она любила их обоих - и напор Далинара напугал ее, поэтому Гавилар казался более безопасным выбором.
Но обвинение Гавилара было правдой. Она могла солгать себе и сказать, что серьезно рассматривала Далинар, но все знали, что она в конечном итоге выберет Гавилара. Так и было. Он был более влиятельным из двух.
«Вы пошли туда, где были бы больше денег и власти», - сказал Гавилар. «Как и любая простая шлюха. Напиши обо мне все, что хочешь. Скажите это, кричите, провозгласите это. Я переживу свои обвинения, и мое наследство будет сохраняться. Я открыл вход в царство богов и легенд, и как только я присоединюсь к ним, мое королевство никогда не закончится. Я никогда не закончу.
Затем он ушел, закрыв за собой дверь с тихим щелчком. Даже в споре он контролировал ситуацию.
Дрожа, Навани пробилась к месту у стола, который кипел гневом. И шамеспрен, который колыхался вокруг нее, как бело-красные лепестки.
Ярость заставила ее дрожать. Ярость на него. На себя за то, что она не сопротивлялась. Во всем мире, потому что она знала, что то, что он сказал, было хотя бы частично правдой.
Нет. Не позволяйте его лжи стать вашей правдой. Борись с этим. Скрипнув зубами, она открыла глаза и начала рыться в своем столе в поисках масляной краски и бумаги.
