Танги работал в полировальной мастерской. Это была самая тяжелая работа. Туда посылали всех беглецов и провинившихся. Мастерская помещалась в подвале. Двадцать воспитанников трудились там под надзором капо и мастера. Им приходилось полировать металлические изделия. Круглые щетки вращались с головокружительной быстротой. От них шел тошнотворный запах, заставлявший учеников поминутно плевать. Всякий, кто проводил много времени в полировальной мастерской, неизбежно заболевал. Они работали с половины девятого утра до половины первого и с трех часов дня до восьми вечера. Им запрещалось разговаривать и отлучаться в уборную. Они не смели прерывать работу.
Танги работал молча. Кончики пальцев у него были обожжены щетками и постепенно накалявшимся металлом. Он повязывал платком голову и рот. Весь долгий день он ни о чем не думал. Он до такой степени ненавидел братьев, что в мастерской чувствовал себя почти счастливым. Тут, по крайней мере, до него никому не было дела, никто ничего от него не требовал, кроме его сил и внимания.
Работа имела для него еще одно важное преимущество: она мешала ему думать. А в этом он нуждался больше всего. Он пьянел от усталости, как другие от вина. Он силился забыть свое короткое прошлое и вытравить из памяти мучительные воспоминания о дорогом человеке. Он никогда ни с кем не разговаривал. Товарищи говорили, что он чудак; другие, менее сообразительные, считали, что он «псих». Танги не обращал ни малейшего внимания на эти пересуды.
Мастер полировальной мастерской был человек добродушный. Звали его Матео. Этот крепко сколоченный здоровяк с квадратной головой и большими черными глазами терпеть не мог монахов и хозяев; вот почему он сочувствовал их воспитанникам. По малейшему поводу он отпускал затрещины капо, которые в его глазах олицетворяли тиранию братьев. Матео был очень силен, и уж если он кого бил, то бил крепко. Он говорил, что все капо — предатели, все братья — скоты, а хозяева — торговцы рабами, и не скрывал своих убеждений. Он называл себя «либералом». Во имя либерализма он с удовольствием уничтожил бы всех попов, если б только имел такую возможность.
Матео любил Танги. Он часто посылал его во двор принести материалы или сдать готовые изделия. Он подмигивал ему и говорил:
— Коли придется подождать, ты подожди!
Таким образом Танги мог передохнуть. Он запирался в уборной и выкуривал папиросу, свернутую из окурков Матео. При этом следовало соблюдать осторожность и хорошенько разгонять дым руками. В такие минуты Танги испытывал ощущение свободы: он сидел один с папиросой в руке на затихшем дворе и прислушивался к отдаленному шуму прессов, полировальных и текстильных машин.
