— Это ты — немец? — вдруг спросил он.
— Нет, я не немец. Я только приехал из Германии.
— Что в твоем зеленом чемодане?
— Кое-что из одежды, книги.
— Ничего съедобного?
— Есть фрукты, немного хлеба, сгущенное молоко.
— Какие фрукты?
— Бананы, апельсины, несколько мандаринов.
— Чураю шкурки!
— Что?
— Чураю шкурки!
— Что это значит?
— Что я первый зачурал шкурки и ты никому не должен отдавать их, кроме меня. Понимаешь?
— Разве вы едите шкурки?
— Конечно. Они вкусные… В апельсиновых шкурках есть витамин Б, а из мандариновых изготовляют муку… Представляешь, сколько витаминов в мандариновых шкурках!
Наступило молчание. Парикмахер закончил свое дело. Танги встал. Он протянул руку тощему мальчику, остригшему его:
— Меня зовут Танги.
— А меня Антонио Мадерас. Но все называют меня просто «Пе».
— Почему тебя так прозвали?
— У меня «пелипсия».
— Что?
— Такие припадки. Я падаю на землю без сознания, кусаю губы, делаю под себя… Слыхал?
— Да. Эпилепсия… У меня тоже бывали припадки. Да и теперь бывают. Но у меня не эпилепсия…
— Ты, видно, ученый!
Пе смотрел на Танги с восхищением.
— Нет, очень мало.
— А писать умеешь?
— Да.
— А можешь написать мне письмо? К моей сестре. Она в другом исправительном доме и прислала мне письмо. Но я не могу ей ответить.
— Ты не умеешь писать?
— Нет.
— И никто здесь не умеет?
— Кое-кто умеет. Секретарь Красного брата пишет. Но ему надо что-нибудь дать. У меня нет семьи, и я не получаю посылок. Я ничего не могу дать ему, разве только урву из собственного пайка. Но этого я не хочу. Надо есть, иначе умрешь. Особенно если ты болен.
— Я напишу тебе письмо.
— Ты мировой парень!
Пе немного замялся, потом сказал:
— Хочешь быть моим другом?
— Не возражаю.
— Я хочу сказать: хочешь быть со мной в доле?
— Что это значит?
— Все, что я получаю, я делю пополам с тобой, а ты все, что получаешь, делишь пополам со мной.
Танги колебался. Он смотрел на больного мальчика, который принялся раскладывать по местам машинки для стрижки и ножницы.
— Я не получаю посылок. За стрижку «жулики» каждый четверг дают мне что-нибудь поесть. Но никто не хочет быть в доле со мной. В долю входят только «жулики». Сироты ни с кем не бывают в доле. Из чего отдавать половину, если ты ничего не получаешь? Но приятно быть с кем-нибудь в доле: тогда чувствуешь себя не таким одиноким, понимаешь?
— Да. Если хочешь, я буду в доле с тобой.
— И пожмем друг другу руки?
— Идет. — Танги, улыбаясь, пожал ему руку.
— А теперь плюнь на землю и скажи: «Кто первый нарушит договор, тот изменник».
