Танги покраснел. Он был в затруднении.
— Нет.
— Надо отвечать: «Нет, сестра».
— Нет, сестра. У меня никого нет, кроме матери.
— Ты еврей?
Танги заколебался.
— Нет, сестра.
— Почему же, в таком случае, ты попал в концлагерь?
— Мы испанцы.
Монахиня на минуту призадумалась, затем несколько раз пристально взглянула на Танги и снова погрузилась в размышления.
— Ладно!.. Я позвоню братьям монахам. Они возьмут тебя в свой коллеж, пока твоя мать не поправится. Ты можешь навещать ее по воскресеньям. Но ты должен обещать, что будешь примерно вести себя.
— Да, сестра.
— Хорошо. Ступай простись с матерью, а потом возвращайся ко мне.
Танги вошел в большую палату со множеством больных, куда поместили его мать, сел возле нее и взял ее за руку. Она лежала неподвижно и постаралась улыбнуться ему. Он улыбнулся ей в ответ.
— Бедный мой мальчик, что же с тобой будет?
— Они отправят меня к монахам и поместят в пансионе. Я смогу приходить к тебе каждое воскресенье.
— Танги… — Голос ее все слабел.
— Да, мамочка?
— Постарайся быть вежливым и послушным в коллеже. Не прибавляй мне забот. Ты должен мне помочь.
— Хорошо, мамочка.
Коллеж находился на самой окраине Монпелье. Это было большое темно-серое здание с решетчатыми окнами. Танги, сопровождаемый монахом, долго шел по длинным, мрачным коридорам. На голых стенах были нарисованы распятия, и Танги казалось, что Христос пугает его, раскидывая руки в стороны. Наконец они пришли во внутренний двор, обсаженный платанами и окруженный крытой галереей. Окна, выходившие на этот двор, были освещены, и оттуда слышался гул голосов. Танги задрожал. Он почувствовал себя таким одиноким, затерянным! У него мелькнула мысль: не сбежать ли ему? Но он тут же вспомнил, что обещал матери вести себя примерно и что ее нельзя волновать.
— Брат Марсель, вот вам новичок.
К ним повернулось сорок голов. Танги стоял, потупив глаза и чувствуя множество устремленных на него любопытных взглядов. Он был плохо одет, и ему стало стыдно.
— Идите сядьте. Завтра я вас проэкзаменую. Займите место на задней скамье.
Брат Марсель, старичок с лучистыми глазами и длинной седой бородой, носил черную шапочку, вроде ермолки. У него был приятный, мягкий голос. Танги решил, что он, должно быть, добрый человек и они с ним, наверное, поладят. Теперь у Танги немного отлегло от сердца, и он быстро огляделся вокруг.
В нескольких шагах перед собой он заметил белокурого мальчика. Волосы у него упорно свисали на лоб, и он то и дело резко взмахивал головой, откидывая их назад. На нем была школьная блуза в синюю и белую полоску. Немного вздернутый нос придавал его лицу хитрое выражение. Мальчик обернулся к Танги и подмигнул ему. Танги обомлел от радости и ответил ему робкой улыбкой.
