— А скажи, — продолжаю расспрашивать его я. — Ты назвал другие кланы… Красный Дождь, ээ…, Высокий ручей, клан Падающей Ночи. Это красивые названия — почему у нашего клана нет такого?
— Есть! Небесный Утёс. В Фукусиме Дом Главы стоял прямо на утёсе поднимавшемся очень высоко в небо.
— Ты сказал — если Глава клана получит пятую ступень, то останется всего две ступени. До чего останется?
— Совет! Общий совет всех кланов. Не местных, а вообще всех. Только кланы рангом выше седьмой ступени могут участвовать в Совете Азиатского Альянса. У нас появится голос. Свой голос. И влияние клана очень сильно возрастёт. Господин Акайо очень сильно старается и не позже чем через несколько лет обязательно достигнет седьмой ступени.
И всё–таки я не могу привыкнуть к тому, что он своего отца называет как чужого.
* * *
Пока мы наведывались на руины — в лагере кое–что случилось.
Платформа.
Небольшая стальная платформа висит в воздухе рядом с кораблём. И на этой платформе стоят трое в длинных одеждах цвета крови.
— Проклятье! — ругается Кайоши. — Первородные! Они уже здесь!
Я хочу спросить что значат эти слова, но он дёргает рычаги и страж прибавляет скорости.
Когда подлетаем к лагерю уже можно рассмотреть гостей.
Высокие. Светлые, почти белые волосы, диадемы на головах — словно из белого золота. И саваны будто залитые кровью. В руках что–то похоже на серпы или ножи–крюки. На самой платформе непонятное каменное сооружение высотой в рост человека, всё, сверху до низу, покрытое каким–то символами.
Это странно, но ничего не происходит. Эти типы они как будто ждут чего–то. Или кого–то. Народ внизу тоже замер — ни разговоров ни шёпота. Всё и правда странно.
— Меч, — напоминаю я Кайоши.
Он сначала собирается отказаться, что–то сказать, но вдруг кивает.
— Тебе лучше не показываться им на глаза, — говорит он загадочное.
Оставляем стража рядом с самым дальним талисманом и идём к палатке Кайоши.
— Почему мне нельзя показываться им… и вообще — кто это такие?
— Первородные! Я же сказал! — огрызается Кайоши и бросив в сторону гостей короткий взгляд ныряет в свою палатку.
Я за ним.
Оказавшись внутри, он лезет в огромный сундук рядом со своей подушкой и начинает выкидывать из него всё на свою постель.
— Ты потом точно всё сможешь уложить обратно? — с сомнением интересуюсь я.
Он не отвечает. Опустошив сундук до дна извлекает что–то завёрнутое в чёрный шёлк.
Нет, это конечно, не что–то. Это меч. Мой меч.
Не разворачивая протягивает мне.
