— Спокойно! Вы где во мне олигарха увидели? Зарплату мою знаете? Кто по вашему воров, убийц и насильников ловит? Какие-то супермены в трусах? Это мы же. Те же люди что стоят в оцеплениях. — взревел Михаил, встав на скамью. Он вновь продемонстрировал пистолет в кобуре, но на сей раз это зрелище не возымело должного эффекта. — Мы вас, придурков, защищаем! В том числе и от вас самих!
— Довольно! Мы вас больше не боимся! — сказал, выходя вперед, Василий. И я понял что он специально подогревает почти успокоившийся народ. — Вы верно заметили, вы приносили клятву государству и его гражданам, а не чиновникам. Закончится буря, и выйдут из укрытий тысячи людей, которые перестанут бояться! И власть смениться!
— Вот когда сменится — тогда и поговорим. А пока мы на службе и выполняем приказы, — ответил Михаил. — И приказы эти — защищать вас с оружием в руках. Если понадобится — до последнего вздоха. Хотите парня — забирайте. Но знайте, что он вор…
— Он герой! — тут же выкрикнула Кристи, заставив меня найти ее в толпе. И тут только я понял, что на самом деле никакой толпы нет. Да, полицейских осталось всего четверо, а мужиков и студентов около двадцати. Но основная масса народа сидела вокруг тепловых пушек и даже не думала бунтовать. И что-то мне подсказывало, что в других местах оппозиционеров могло и вовсе не оказаться.
— Может, и герой, но вороватый, — усмехнулся начальник станции. — У нас не бандитское государство, чтобы брать все, что плохо лежит. Хотите продукты — вон они, под завалами. Но знайте, это прямое нарушение закона. Вы очень об этом пожалеете, и если буря закончится, и если она не прекратится, и нам придется здесь долго выживать.
— Это если останется, кому об этом докладывать, — сказал вполголоса стоящий рядом парень с наколкой на руке. Одного взгляда на него хватило, чтобы определить криминальное прошлое. Твою мать, только победы воров и убийц мне не хватало. Хотя, с другой стороны, а сам-то я кто? Рыцарь благородного образа? Пистолет я и в самом деле взял. И не выступи на стороне протестующих, ничего не произошло бы.
— Верно сказано! Хватит! — громче всех заорал я, и тут же раздалось несколько одобрительных возгласов. Но я не собирался продолжать общую линию. — Хватит сраться, смерть подстерегает снаружи. Мы ничего не добьемся, если будем ссориться. Я виноват в том, что эта провокация вообще случилась.
— Что ты мелешь? — спросил один из подавшихся вперед студентов. — Это наш шанс взять все в свои руки!
