Нужно сказать, мой друг, что в далёкие времена многие влиятельные леса в нашем мире охотились за чужими землями и прибирали их себе. Они бесчинствовали на новых территориях, и никак не могли отыскать тот колодец, который утолил бы их жажду величия. Души, покрываясь коркой, заряжали пушки ядрами, и грезили о том, как артиллерийский залп прогремит на все леса и сделает их прозвище самым прославленным среди иных имён. Под грохот канонады они громогласно короновали себя империями. А своих военачальников, вырубавших скипетром несчастные леса, объявляли выдающимися полководцами, и увековечивали их в мраморных и бронзовых памятниках, что воздвигались на площадях располневшего царства. Разбой же свой они всегда называли священным походом, который вовсе и не грабёж, а только забота о безопасности державы.
С тех пор немало воды утекло, и нынешний мир разительно изменился. Река времени подмывала ступени королевских дворцов, наносила слои тины на золотые троны, а ветра перемен по камушку выдували из казавшихся нерушимыми твердей, и почти все лесные империи со временем порядком обветшали. Некогда грозные и пышные их наряды вызывали отныне у окружающих не страх и восхищение, а отвращение и смех, и в конце концов, многие необъятные и пугающие чащобы разделились на уютные и приветливые сады да парки.
Всё это случилось позднее, а пока светлолесы, попав в разросшуюся Тайгу, вместе с другими вязнями осваивали просторы непрошеной страны, скитаясь порой по самым окраинам. Впрочем, не всегда они делали это по собственной воле. Но те, кто не сгинул в этот суровый час, находили себе убежище, налаживали скупой быт, и растили потомство - так саженцы, пережившие лютые зимы, зеленеют ростками и глубже пускают корни. Деревья перемешались, и некоторые виды растворились в общем лесу навсегда. Те же из народов, которые не забыли свои истоки, хранили глубинную память о предках и тайную мечту о свободе. Назвать братьями тех, кого силою согнали за высокую колючую изгородь, будет большой натяжкой, потому что роднёй не становятся по принуждению. Но на смену угнетённым поколениям, помнившим плеть рубцами на коже, выросли дети, которые больше думали о любви, чем о ненависти, и большинство жителей относились друг к другу вполне доброжелательно, не переваривая, скорее, убогость посадок и нищету, а не самих обитателей.
Тайга была больше остальных территорий в этом краю, и всеми управляла. А саму страну однажды титуловала Ласковым Общим Лесом. Тогда многие жители верили, что простые и красивые слова несут в своих красных семенах плодородие всему миру, и скоро всё будет общим, и все будут ласковыми. Но под этой маской добра и справедливости скрывались грубые желания, и при помощи пилы и обмана Ласковый Общий Лес разрастался оторванными от соседских земель участками. Новые леса рубили безжалостно, щепки летели, и земля в них становилась красной от кровавых слёз. Красными становились и больные глаза дровосеков. Поэтому навязчивой красоты Ласкового Общего Леса окружающие очень боялись. А он оставался глух к воплям о сострадании и браво маршировал, оглашая страх любовью и уважением. И конечно же, очень гордился завоеваниями.
