— Дай мне минуту. Я буду в норме.
— Ладно. Не хочу быть засранцем, но тебе надо поторопиться. Мне нельзя опаздывать.
Я приоткрываю глаз и осматриваю Люка с головы до ног. Он одет в безразмерную серую толстовку поверх простой черной тенниски и снова в выцветших джинсах, протертых на карманах.
Люк потихоньку выходит из комнаты, и я выпрямляюсь на кровати, прижимая ладонь к виску, когда в голове начинает стучать. Я чертовски замерзла. Глотаю «Тайленол» и вдруг понимаю, что до сих пор полностью одета, тут же натягиваю ботинки — они нашлись разбросанными в полном беспорядке под кроватью. Полагаю, полбутылки виски и не такое творят с людьми. Люк ждет у двери с большой толстовкой в руке, когда я выхожу из комнаты. Он и наполовину не выглядит так, как я себя чувствую.
— Сколько ты вчера выпил? — хриплю я.
Он надувает щеки и трясет головой:
— Наравне с тобой.
— А выглядишь вполне нормально.
— Ага, но если это тебя утешит, чувствую себя как дерьмо.
Я приближаюсь и беру толстовку из его рук, надевая через голову и молча благодаря за тепло. В поле зрения показывается куча смятых одеял на черном кожаном диване — там он, скорее всего, спал.
— Да, мне и правда стало легче.
Он устало выдыхает и улыбается:
— Конечно, говорят, в компании мучиться не так печально.
* * *
Я страдаю весь день, но слава всем Богам, хотя бы не приходиться ни с кем иметь дело. Люк подбросил меня домой — еще одна поездка в тишине; и когда я зашла в квартиру, Лесли уже не было. Я завалилась обратно в постель, зная, что ни за какие коврижки сегодня не пойду на учебу. У меня не было ни единого пропуска с начала семестра, а сейчас идеальная цепочка разрушена, потому что… Не хочу думать, почему. Чертов Колби Брайт. Мудак.
Просыпаюсь я часов шесть спустя. Лесли стоит у моей кровати и морщится от отвращения.
— Здесь воняет как на пивоварне. Ну и почему вся наша квартира воняет, как пивзавод?
Я стону и натягиваю покрывало на голову. Она стаскивает его, пресекая мои жалкие попытки вцепиться и ни за что не отпускать, и указывает на дверь:
— Душ. Сейчас же.
Лесли открывает окна, пока я беру полотенце и банные принадлежности. Комната уже ледяная к тому времени, когда я возвращаюсь благоухающей и чистой. Чувствую себя гораздо лучше: по крайней мере, исчезло ощущение, что кто-то заполз мне в рот и умер там, пока я спала.
— Твой телефон звонил, — говорит Лесли, указывая на трубку.
Он лежит на кровати, с которой Лесли сняла белье и сменила его на чистое.
