История ее захватила. Как будто подглядываешь за жизнью чужих людей, причем прямо из дома. Жалко, у них в мире нет такого телевизора. Может, маги когда-нибудь придумают… История вдруг оборвалась, звук стал громче, заиграла музыка. На экране быстро замелькали картинки, посыпались незнакомые слова. Какие-то товары, еда, лекарства, короткие песенки, одежда для малышей. Яра увлеклась — это же сколько интересного можно узнать о мире по телевизору! Потом снова все переключилось на больницу.
— Р-р-р…
По ноге проехало что-то холодное и мокрое. Чулки давно пришлось снять, а в квартире Леня попросил разуться, и Яра была босиком. Она посмотрела вниз. Чапа, пыхтя от натуги, тащила по полу рыбину. Видимо, из тех, что Леня привез с рыбалки. Устроившись у миски, Чапа с наслаждением вгрызлась в рыбий бок.
— Леня! — крикнула Яра. — Лень!
Навряд ли ему понравится, что собачка ест рыбу.
— Что случилось? — спросил он из комнаты.
— Тут Чапа…
Яра не успела договорить.
— Чапа?! — взвыла сиреной Эмма Петровна. — Что ты сделала с несчастным животным?
— Мама, ты куда? У тебя же сердце.
— Убери руки!
Яра вжалась в табурет, на котором сидела. На кухне появились оба: впереди мчалась Эмма Петровна, Леня тщетно пытался ее обогнать.
— Чапа! Деточка моя! Фу! Фу! Брось эту гадость!
Эмма Петровна подхватила Чапу и попыталась оторвать ее от рыбы.
— Это не гадость, это рыба! — возмутился Леня.
— Это она! Она! — вопила Эмма Петровна, тыча пальцем в Яру. — Она дала собаке рыбу! Она хочет ее убить!
— Да с чего бы ей умирать, рыба свежая, утром выловили, — буркнула Яра.
Лучше б молчала! Эмма Петровна обрушилась на нее, как ураган. Побледневшая Яра выслушала целую лекцию о том, что собака может подавиться мелкими костями, а еще заразиться глистами, и вообще теперь воняет рыбой. Леня честно пытался утихомирить матушку, оттеснить ее от Яры, но у него это плохо получалось. К счастью, раздался звонок в дверь.
— Мама, это скорая, — обрадовался Леня.
Эмма Петровна тут же схватилась за сердце и стала оседать на кухонный диванчик.
— Это ты… ты виновата… — прошептала она, закатывая глаза.
Яра, оглушенная криками и нелепыми несправедливыми обвинениями, плохо понимала, что происходит. Леня пошел открывать дверь. Вдруг раздался грохот и его крик. В дверь снова позвонили.
— Чего сидишь, посмотри, что там! — рыкнула на Яру Эмма Петровна.
Яра выскочила в коридор. Леня сидел на полу, прижав к груди правую руку.
— Что случилось? — бросилась к нему Яра.
