Старушка кивнула.
— А вы, случайно, не Булавина Вера Кузьминична?
Старушка кивнула вновь.
— И вы, вот так к Игнатову? Зачем, если не секрет?
— Ну, — замялась старушка, — узнать о поисках. Я ведь которую ночь не сплю!
— Это понятно. А вы знаете, что у него главный подозреваемый — ваш сын. Второй сын, Николай.
— Это как же? — схватилась за сердце Вера Кузьминична. — Он, же… Он же брат! Да он всё время с нами был!
— Да вы, не волнуйтесь так! — начал успокаивать её парень. — Давайте я вас к начальнику провожу. А к Игнатову я не советую так просто приходить. Если вызовет — то уж куда деваться! А добровольно — очень не советую. Он потом ваши же слова так на суде извратит, что хоть стой, хоть падай! Пойдемте?
— Пойдемте, — согласилась старушка.
Брюнет взял её под руку и повел в кабинет начальника. Сергей послушно двинулся следом.
Вадим Горбин ждал прихода Булавиной, а потому нисколько не удивился, когда секретарша возвестила его о том, что к нему просится на приём пожилая женщина. Он попросил впустить, сам встретил у дверей и препроводил до одного из кресел, стоявших вдоль длинного стола, упирающегося творцом в другой — его личный.
Выслушав чаяния и опасения Булавиной, Горбин, как мог, выказывал участие и сочувствие, как потере старшего сына, так и положению, в которое попал младший.
— Я всё понимаю, — попытался, в очередной раз, продемонстрировать небезучастность начальник главка, — но сейчас для Игнатова ваш сын — главный подозреваемый. Я понимаю — это похоже на бред. Но у Николая с Сергеем был конфликт, пока это единственный мотив.
— Ну, как же так? Ведь он не виноват! Что же делать? — едва сдерживала слёзы старушка.
— Знаете что, пусть Николай ко мне придёт, чем быстрее — тем лучше! — настоятельно посоветовал Вадим Артёмович. — Мы что-нибудь придумаем. Это вопрос не только юридический. Тут и от человека многое зависит. Путь придёт. Только скажите ему, чтобы Ингатову ни слова, ни полслова! Это важно! Этому — лишь бы дело закрыть. А мнеправда нужна. Я хочу помочь.
— Ох, спасибо вам, Вадим Артёмович. Храни вас Господь! — чуть не плача рассыпалась в благодарностях старушка. — Как же так нас угораздило?! Боже сохрани…
— Ну, будет вам, будет, — успокаивал её Горбин, одновременно всем видом показывая, что разговор окончен и гостье пора уходить. — Всё образуется. Не переживайте вы так.
Вера Кузьминична поняла намёк, поднялась и двинулась к двери. Начальник главка был учтив — проводил, открыл перед женщиной дверь, попрощался. Сергей же остался в кабинете. Его переполняла тупая тягучая злоба и какая-то ноющая тоска. Он понимал — всё, что наплёл Горбин его матери — абсолютная ложь. Он не знал как, не знал почему, но чувствовал это и был уверен в тягостных ощущениях.
