— Тебе бы только «под водочку»! — не преминула, в очередной раз, поддеть мужа супруга.
— А что? Батя дело говорит! — поспешил защитить отца Сергей. — Тем более — праздник, то, какой!
По России, действительно, с самого утра гремел праздник, пожалуй, самый почитаемый последние семьдесят лет — День Великой Победы — Девятое мая. Для семьи Булавиных он был свят ещё и потому, что оба деда Сергея знавали запах пороха кровавых сороковых. Дед, по отцовской линии, погиб в боях под Вязьмой, по материнской — уцелел, дошёл до Берлина, но пожил после войны те так долго недолго, всего пятнадцать лет.
— А брат придёт? — решил Сергей пока перевести внимание с алкоголя на другую тему.
— Не, не придёт! — отозвался отец. — Он к себе звал. У него же и двор свой есть, где посидеть — в самый раз, в погодку то такую!
Брат Сергея жил совсем близко. Сразу за родительской пятиэтажкой вальяжно раскинулся пустырь, сквозь который люди протоптали тропинку, дабы не огибать его по широкой дуге. Эта тропинка вела, аккурат, к островку частных домиков, расположившихся меж двух семнадцатиэтажных новостроек. Если идти пешком — всего минут десять, не больше. Коля купил свой собственный домик пять лет назад, когда стало понятно, что жить впятером в двухкомнатной родительской квартире крайне сложно.
К ипотечной кабале Николая, во многом, подталкивал тот факт, что его супруга не могла ужиться с не в меру беспокойными и заботливыми свёкрами. Когда маленький Витюша капризничал — старики сразу прибегали с расспросами и советами, что молодую мамашу раздражало, так как она находилась в искренней уверенности, что воспитавшие двух здоровых лбов родители, на самом деле, в «родительстве» ни черта не смыслят. В итоге, новоиспечённый папаша взял кредит и теперь работал, по большей части, на то, чтобы банкиры довольствовались только его деньгами и не разевали свои хищные пасти на новое родовое гнездо.
— Так пошли же! — бодро призвал родителей блудный сын. — Колька-то дома? Никуда не смылся?
— Должен быть, — отрапортовал отец. — Ты бы обмылся с дороги, а потом вместе пойдём?
— Не! Я у Колябы обмоюсь. Он писал, что летний душ смайстрячил, даже фотку присылал, как там Витюша плескается. В такую погоду, летний душ — самое оно.
— Ну, как знаешь! — развёл руками отец. — Наше дело, как говорится, предложить…
— Я у вас рюкзак и остальные шмотки скину? Возьму, кое-что, а так — налегке пойду.
— Оставляй, оставляй! — закудахтала мать. — Ты же, ночевать, все равно, здесь будешь?! — то ли спросила, то ли резюмировалась она.
