— Боишься меня? — негромко спросила она, натягивая на себя брюки.
— Скорее боюсь твоей глупости, Стелла.
Она недовольно хмыкнула.
Когда оделась и одела ребёнка, гордо подняв голову, прошла мимо меня, ещё громче хмыкнув. Зато, когда нас окружили мои люди, вся её дерзость неожиданно куда-то испарилась. Стелла будто стала меньше и неприметнее, прижав поближе к себе ребёнка, словно боясь, что в последний момент мы передумаем и отберём его у неё.
Кладбище Сильверсайда удивительным образом расположилось на холмах за границей города. Аккуратные надгробия, не сильно отличающиеся друг от друга, шли рядами по сопкам, иногда теряясь в небольших подлесках. Часть кладбища уходила прямиком в лес. Здесь были как совсем уж старые надгробия, которые ничем не отличались от камня, так и совершенно новые, иногда представляющие из себя настоящие произведения искусства.
Глядя на эти огромные ряды надгробий, я невольно задумывался над тем, что в действительности для нас это настоящая роскошь — быть похороненным как положено. Там, где тебя смогут навестить близкие, как это делала сейчас Стелла. Многим была уготована безымянная могила в лесу, бетон или дно залива, где никто никогда о них не узнает. Понимая это, я невольно задумывался: а останется ли после меня что-нибудь, что можно будет похоронить здесь, или, как многие другие, найду своё пристанище где-нибудь под елью?
Плохие мысли. Они словно готовят тебя к чему-то нехорошему, но как бы я с ними ни боролся, они всё равно невольно закрадывались мне в голову.
Пока Стелла оплакивала своего мужа, сидя перед надгробием на корточках под присмотром моей охраны, я навестил могилу Саки. Рядом, буквально в десятке метров, были могилы брата и сестры, Дуси и Романа. До сих пор помню их имена. Они были, наверное, единственными, за чью смерть я чувствовал вину. Ни Француз, ни Бурый, ни Гребня, вообще никто — их я убивал и предавал, не моргнув взглядом, потому что делал то, что делают в этом бизнесе. Но вот они вдвоём… да, зацепили почему-то за живое. Доверились мне, а я их убил.
Практически вся суть криминала в одном моём поступке — сегодня ты друг, а завтра враг.
— Это она? — негромкий голос Стеллы раздался за моей спиной. Я как раз стоял с Эйко на руках перед могилой её матери. Скажем так, привёл дочь навестить её.
— Да, она, — негромко ответил я, бросив на неё взгляд. Стелла стояла с красными немного опухшими глазами, разглядывая надгробие. После чего её взгляд переместился на мои руки.
