Он сидел на узком месте длинного стола. За этим же столом сидели несколько очень важных головорезов из гильдии, которой нет, и несколько десятков крупных торговцев с Торговой улицы и прилегающих к ним.
— Если вы придумали правила для своей своры, то я не вижу причин, по которым им должны подчиняться мы.
— Вы не видите ситуации, — покачал головой полный мужчина. — Из трущоб артефакты с самовосстановлением потекли в наши районы. Их заметили у людей, работающих в ремесленном квартале и у мелких лоточников.
— Они их продавали? — уточнил глава преступной гильдии.
— Насколько я знаю — нет, но…
— То есть вы пришли в наш район, чтобы обвинить нас в том, что мы обеспечиваем людей, у которых нет денег, артефактами? Они не ваши клиенты, у них никогда не будет денег на вашу продукцию. Так почему мы не можем заботиться о людях из нашего района?
— Гильдия убийц заботится о людях? — хмыкнул уже другой торговец. — Я быстрее поверю, что вы раскаиваетесь в своем ремесле.
— А я не просил вас верить, — помрачнел Отец, глядя на довольную морду торговца. — Я вас ставлю перед фактом. Наша работа продолжится, мы обнесем все лавки без исключения. Малейшее притеснение стражей, и мы устроим кровавую баню. Если вы думаете, что у нас нет способов воткнуть вам нож в печень — вы глубоко ошибаетесь. У нас есть возможности, у нас есть время, у нас есть люди, ресурсы и терпение.
— У нас тоже есть, чем ответить на ваши телодвижения, — поджал губы полный торговец. — Одного вашего уже взяли. У него при себе был взрывной нож и амулет личины. Ближайшие пару лет он проведет в подземелье.
— Косой, принеси подарки, — скомандовал Отец, и как только один из головорезов поставил перед ним сундук, он поднялся. — Это для вас последнее предупреждение.
Глава преступной гильдии достал две отрубленные головы. Обе принадлежали магам, решившим устроить самосуд в трущобах. Отец не просто положил их на стол, а швырнул так, чтобы они прокатились под носом у сидевших за столом и остановились напротив толстяка.
— Ни один артефактор, ни один торгаш не уйдет. Мы спросим с каждого.
Видя, что многие торговцы хмуро поглядывают в сторону толстяка, Отец продолжил давить, но уже с другой стороны.
— Через месяц у вас ярмарка. На Торговую улицу уже боятся заходить, а на ярмарку никто и носом не сунет, какие бы вы ценники не вешали. Достаточно будет оставить парочку трупов посреди улицы, и ваша прибыль будет чуть меньше члена блохи. Я задушу вас всех до единого! Не ножом в печень, так долгами и нищетой.
