— Четвертый день, — ответил Байон. — Думаю надо проверить его. Он мог перегнуть с медитацией.
— С ней можно перегнуть?
— Можно, — кивнул профессор стихийного факультета. — У каждого по своему, но можно.
— Кстати, а чего он вдруг на такое решился? — спросил Ректор. — Вроде всегда живчиком был. У него на лбу было написано «медитация не мое».
— Я потребовал у него достигнуть глубокого уровня сродства в качестве экзамена на подмастерье.
— Я же вас просил не препятствовать.
— А я и не препятствовал. Просто хотел чтобы он подтянул отстающую грань силы, — пожал плечами профессор. — Мне иногда кажется, что провидение ошиблось со стихией. Ему огонь больше бы подошел. Такой же вспыльчивый и неусидчивый.
— Надо что-то решить, — вздохнул ректор. — Это никуда не годится. Тут слухи ходят, что наш математик его в камень обратил.
— Глупость же.
— После его представления с самым глупым использованием Таврических треугольников, я уже ничему не удивлюсь. И вообще я за него в последнее время беспокоюсь. Он все больше начинает походить на Бойко «Прямой угол».
— Ну, начнем с того, что она была под влиянием бездны в детстве, — покачал головой Байон. — Она до университета была не в себе.
— Черт, с ней, с Бойко. Скажи, мне как выковырять этого упрямца из мастерских.
— А зачем? Он же посещает занятия с Мурмуром?
— Да, но и то снова пытался сачковать. Пришлось пригрозить отчислением.
— Значит он не круглые сутки в библиотеке и мастерских. Я бы посоветовал не вмешиваться.
Артрус недовольно сморщился.
— Угробит ведь здоровье. Переутомление штука опасная. Особенно, если у тебя дар.
— Благо он у него крошечный, — хмыкнул глава стихийников. — Я поговорю с Магмагалом. Он слишком много ему позволяет.
***
Профессор Магмагал поднял голову и переспросил:
— Сколько?
— Четыре дня, — повторил Байон. — Слушай, я понимаю, что артефакты штука сложная и требуется полная сосредоточенность, но это уже выходит за все рамки. Один сутками в мастерских, второй вообще в булыжнике медитирует.
— Как четыре дня? Уже? — вскинул брови Магмагал, после чего нехотя отложил записи и поднялся. — Это действительно затянулось. Надо бы с ним поговорить. Пойдем…
Профессор увлек за собой преподавателя и отправился в сторону лабораторий.
— Я слышал от старших учеников, что он полез во что-то сложное, но не придал этому значения, — начал рассказывать он на ходу. — Насколько я понял, он хотел связаться со светом.
— Капризная стихия, — заметил профессор стихийного факультета.
